Набрал там чёртову кучу литературы, на что-то просто глаз бросил, пролистав за пару минут. Что-то более детально изучил минут за десять-пятнадцать. Брал номера газет, посвящённых ближневосточной тематике, и специализированные западные научные журналы.
Всего прошерстил три десятка источников. Естественно, что ни в одном из них не было про то, что арабы вот-вот атакуют Израиль. Подготовка к войне велась Египтом и Сирией на удивление тщательно. Но вот всякие мелкие детали, чтобы передать общую атмосферу Ближнего Востока, я при помощи этих источников смогу в доклад свой включить, а также использовать для ответов. Наверняка вопросов будет выше крыши…
Я бы и дольше посидел в спецхране, да и прямо там бы и начал писать этот самый доклад. Но, увы, надо было ехать на партсобрание в МГУ. Как и планировал, приехав на пятнадцать минут раньше, поймал в коридоре Фадеева. Специально там околачивался минут пять в его ожидании и преуспел. Попросил у парторга разрешения, если партсобрание слишком долго будет идти, уйти в 15:30 в связи с лекцией по линии общества «Знания». Он одобрительно кивнул, как же ему не одобрить то, что студент общественной работой так активно занимается, и тут же необходимое разрешение мне дал. Всё, по этой части я прикрыт, осталось занять место для Эммы Эдуардовны, чтобы с ней уже обсудить, что она там от меня хочет…
Придержал для неё местечко в шестом ряду. И когда она пришла, тут же и спросил её, можем ли мы обсудить тот вопрос, что она хотела.
– Да, Паша, всё верно. Правда, у меня к тебе не один, а сразу два важных вопроса. Первый – по нашей научно-исследовательской теме. Было бы неплохо, если бы на ноябрьскую конференцию ты представил очередной доклад. Подумаешь над ним хорошо?
– Да, конечно, – пообещал я Эмме Эдуардовне.
Мне сразу даже и в голову пришло, на какую тему можно представить доклад. Вот пишу я, пишу все эти доклады для Политбюро. Так почему бы мне не взять из них некоторую выжимку и не написать доклад о том, как современные технологии могли бы поспособствовать странам, пострадавшим от империализма? Можно взять какой-то отдельный регион – Африку или Латинскую Америку, к примеру. Так что доклад будет хоть и совершенно необычный, но прекрасно будет вписываться в научную тему, по которой я должен работать по поручению Эммы Эдуардовны. И одновременно никто не придерётся к тому, что он не содержит каких-то инноваций. Он столько их будет содержать, что все там обалдеют на конференции, когда услышат.
– Хорошо, – обрадовалась Эмма Эдуардовна, словно сомневалась в том, что я соглашусь. Хотя, может быть, и сомневалась. Всё-таки она привыкла работать со студентами, а ведь наверняка в силу возраста многие робеют, когда им предлагаешь сделать доклад в присутствие не только сверстников, но и профессоров. Ребят-то и девчат умных набирают в МГУ – в этом сомнений больших нет. Но в этом же возрасте ещё у многих налицо робость детская, и социальная неразвитость присутствует.
Так что моё постоянное согласие немедленно бросаться на амбразуру, конечно же, является выгодным отличием от позиции многих других студентов, я так думаю.
– Хорошо, Павел, спасибо, что так энергично принимаешь на себя ответственность, – сказала замдекана, подтвердив мои подозрения, что другие студенты явно пытаются увильнуть от её поручений по науке. И тут же перешла к следующему вопросу:
– Павел, а как ты смотришь на то, чтобы принять более активное участие в комсомольских делах? Уже не как рядовой комсомолец, а как организатор комсомольского дела? Мы с Гусевым как раз недавно по этому поводу общались…
У меня чуть волосы дыбом не встали от такого предложения. Так-то я, конечно, понимал, что я на виду и на слуху, и однажды у кого-то появится желание меня в какие-нибудь там делегаты-депутаты выдвинуть. Но это точно не входило ни в какие мои планы на ближайшие годы. Я же сдохну от скуки, если всех этих совещаний станет чрезмерно много. Мне и это-то партсобрание тяжело будет пережить, а в дополнение набрать ещё до кучи каких-то других скучных заседаний? Нет уж, большое спасибо. Так что с тем же энтузиазмом, с которым я приятно порадовал Эмму Эдуардовну, взяв на себя готовность сделать научный доклад, я немедленно пошёл по пути отказа от ее предложения о карьере в комсомоле.
– Эмма Эдуардовна, к сожалению, вот никак не могу. Мне приятно, конечно, что вы с Гусевым обо мне подумали, но не могу. Вы же сами посмотрите, я же в Верховном Совете не просто так работаю. Там у меня каждую неделю одно очень ответственное поручение есть. К сожалению, не могу вам более подробно его содержание раскрывать, но поверьте на слово, что там я никак не могу ерунду какую-то делать. Дальше. У меня каждую неделю работа по обществу «Знания». Ну и, вы, наверное, по радио периодически и мой голос тоже слышите? Мне же надо очень долго к этим выступлениям готовиться. Далее – статьи для газеты «Труд». Тоже дело совершенно нелёгкое. Так-то теоретически на себя что угодно могу взять, в том числе заниматься организационными вопросами комсомола. Но я же не потяну просто-напросто. А мне, по моему складу характера, абсолютно неприемлемо делать какую-то халтуру.
Значит, если меня в комсомоле организационными вопросами нагрузят какими-то, на которые придётся отвлекаться, мне придётся идти на радио или в газету «Труд» и там говорить, что, к сожалению, я больше не могу с ними никак сотрудничать.
И причину называть, что я по комсомольской линии в организационные вопросы во все эти влез. Но сами понимаете, как они отреагируют на такую причину? Скорее всего, начнут звонить вашему руководству в ректорат и требовать, чтобы с меня сняли лишнюю нагрузку, потому как моё сотрудничество и на радио, и в газете «Труд» всех там полностью устраивает, насколько я понимаю. В результате, скорее всего, ректорат обратится к комсомолу с просьбой снять с меня эту нагрузку. И там, скорее всего, так и сделают. Но что в результате? В результате всем будет очень неудобно. Что меня выдвинули, а потом снимать пришлось…
– Ну, в любом случае я твою позицию услышала, – сказала Эмма Эдуардовна.
Но мне очень не понравилось, что она не выглядела убеждённой моими доводами. Похоже, она не главная в этой задумке, кто-то на неё давит. Гусев не сказать, чтобы выглядел тем человеком, что смог бы на Эмму давить. Осторожен слишком