Пришлось браться за тёплые «оладьи» из косули, которые неоднократно дегустировал в столовой добровольцев и лейб-гвардейцев. В этот раз мясное кушанье было на порядок вкусней из-за наличия в фарше лука и местной зелени, похожей на нашу петрушку.
Осмотревшись по углам домишки, понял, что очаг никто на разжигал, значит закуска прибыла из другого места. Отхлебнув травяного чая, который оказался довольно горячим, понял, что расследование зашло в тупик.
Когда, наконец, справился с котлетами, приступил к перечислению злободневных вопросов в том числе из вчерашнего и наступившего дня:
— Не взирая на то, что с недавних пор числюсь Понимающим, паче чаяния нуждаюсь в просветительской лекции о мироустройстве… О галактическом устройстве Тмимы Сиг-Кроузи. От какой, извиняюсь, сущности или элемента Вселенной ваш Неправильный Клочок?
— Вот опять он сыплет реликтами, а нам гадай, о чём их величество изволит думу думать, — опечалилась чему-то домомучительница и вслух провещала подобие умозаключения, и я понял, что предстоявший разговор по душам будет совсем не один на один.
«Ты прав, землянин. Здесь все хотят от тебя объяснений. Коли растолкуешь о своих паче чаяниях и прочих неудобоваримых для нас… Скажем, земных трюизмах. Узнаешь всё на свете. Ничего не утаим и не приукрасим», — вступил в разговор первый невидимка Оморфос, и вступил умеренно громким баритоном, явно отрегулированным после нагоняя от мамки Сторгикос.
«Трюизм… Трюизм… Трюизм», — завис мой мыслительный аппарат, но вовремя получил справку: «Это общеизвестная, избитая истина».
Подсказка была от тайного благодетеля, но в то мгновение я ни ухом, ни рылом о том, откуда и в какой форме она материализовалась в долговременной памяти.
— Готов к труду и обороне. Извините. Это девиз… Слоган… Лозунг всех советских… В общем, таких добрых молодцев, которые почтили вас своим… Всех нас, прибывших из… С земли, — оконфузился я с самого начала беседы с начальством, но в процессе объяснений осознал, что продолжал сыпать отечественными трюизмами, поэтому заткнулся.
«Не спеши, и всё получится», — поддержала меня мамка Сторгикос, как всегда родным внутренним голосом.
— Так поняла, мне пора по делам? — спросила Истома, не иначе собираясь дезертировать в неизвестном направлении, и, не дожидаясь ответа, тут же удалилась из домишки.
Оставшись сам-на-сам, я задумался на каком же языке общался с Глафирой, Оморфосом, его «ласковой» мамкой, если умудрялся заплетать всё и вся сугубо русскими фразеологизмами. Потом вспомнил свою исчезнувшую характеристику из Кодекса Головастиков и с новой силой погрустнел.
— С чего начинать Повесть? — вздохнул, вовремя прикусив язык, чтобы не добавить «временных лет» из названия летописного свода самого Нестора.
«Чтобы тебе было проще, сделаем блиц. От нас короткий вопрос, слово или выражение, а от тебя сжатый ответ, толкование или приемлемый для нас аналог. Можно на тарабарщине, мы поймём», — заявили хором Вездесущие от имени и по поручению, понятно кого.
«Блиц – это что-то быстрое и краткое», — подсказали из зимовальной ямы моих воспоминаний, не желавших восстанавливаться в полном объёме, и я усердно закивал.
«Эоны. Что ты о них знаешь? Почему, с твоих слов, они исчезли шестьсот тысяч циклов назад, а нам кажется, что совсем недавно. Извини. Блиц пока не получается. Просто, мы в недоумении. Почему всё их наследие одномоментно разрушилось и пришло в негодность? Стало таким, будто было бесхозным долгие годы», — озвучил Красавчик, точнее внушил, первый вопрос.
— Следующая хроноволна всё исправит. Недоразумения или исчезнут, или вы о них забудете. Такое бывает с людьми. А вот с вами… Затрудняюсь объяснить, — пустился я в рассуждения, но вовремя одумался и начал подробный рассказ об эонах.
Когда закончил повествование о захлебнувшемся молниями портале и грянувших одномоментных изменениях галактики, меня попросили уточнить, почему считаю, что эоны ошиблись с калибровкой нужной частоты.
— Мне так Эсхатос-Протос сказали. Это они… Это я с их помощью всё провернул. Попросил, и сам кое-что нужное сделал. Даже успел пожалеть самоубийц, которых обманом вытолкнули в открытый космос. Между прочим, вот этим судьбоносным камушком с Куома всё испортил. Портал открылся не в зеркальную галактику, а в обыкновенную. С таким же временным вектором. Только галактика оказалась без следов развитых цивилизаций.
Продемонстрировав невидимкам сокровище, подаренное Барбарией, сразу признался, что именно из-за него получил прозвище «Чародей-рука».
«Ваши Вездесущие общаются со… Как вы себя называете? ОО?» — чуть ли не закашлялся Оморфос, но я сообразил, что он имел ввиду «со смертными».
— ОО – это органические объекты. Может, особи. Перевёртыши вроде вашей Истомы в том числе. Все, кроме энергетических Крафтов, — ответил я вслух, а потом мыслями добавил: «Эсхатос так общались до хроноволны. После неё тоже общались, но очень неохотно. Пока не напомнил им, как вместе корректировали орбиту планеты в нескольких параллелях разом. Как ходили в гости в сердце Кармальдии, чтобы подарить ей… Им, десяти солнцам, искру Первой Астры. Наши Вездесущие каким-то образом всё это помнили, поэтому снова заговорили со мной. Потом по Млечным Путям с ними мотался через подпространство. Даже изначальную мантру мог не петь. Открытым текстом говорил… Или вызывал и… Перемещался, куда надо».
После таких моих сказок в допрос с пристрастием снова вмешалась Сторгикос-Илиос. Пришлось долгих пару часов, не меньше, хвастаться о знаниях об устройстве кластеров с параллелями, об их товариществах астр, о пятисот двенадцати начальных «кооперативах» близнецов-галактик и их удвоенных копиях, родившихся после исчезновения эонов. Причём, хвастаться как бы себе, потому что по ходу дела сам задавал наводящие вопросы и сам же на них отвечал.
Почему-то в этой галактике астры-звёзды предпочли такой способ общения. Наверное, чтобы местные ОО-шки не путали их с «голосами» миров, которые планеты.
Когда Оморфос перешёл к вопросам о Каликах, Угоднике и «бессмертной» Доброй – подруге Протаса, я терпеливо и вежливо его поправил, а потом доложил о своих земных похождениях, о мороках с видениями мировых и звёздных аватар, о службе посредников, о недоразумениях и сюрпризах от миров в виде иллюзорных фантомов драконов, НЛО и прочих нерукотворных чудесах.
Услышав «новость» о существовании земной службы самой Смерти, мои дознаватели отказались верить своим воображаемым ушам. Пришлось вспоминать стишок деда Паши о Доброй тётеньке, а потом долго растолковывать то, до чего сам так и не соизволил додуматься раньше.
Что-то из моих откровений то ли не нравилось Оморфосу и мамке Сторгикос, то ли пугало их, я так и не понял. Но по окончании докладов мне всё-таки рассказали о галактике