Я съел целую пиццу с колбасками и грибами, а остальные повздыхали и поделили вторую. Это, конечно, многовато для маленького меня, но всем было всё равно. У мамы глаза по-прежнему были на мокром месте. Бабушка положила руку ей на плечо: «Всё будет хорошо». Папа встал, открыл холодильник и спросил: «Кто хочет арбуз?»
Ужас какой: я живу с монстрами! Они готовы съесть собственных детей, как людоеды какие-то. Папа увидел, что на полке пусто, и нахмурился: он был уверен, что убрал арбуз в холодильник. Папа снова сел и пробормотал, что ничего не понимает.
Слава богу, Бананьоль на некоторое время был спасён, и я отправился к нам в комнату. Очень вовремя: бабушка как раз заглянула в шкаф и спросила, не видел ли кто-нибудь её чашку с травяным чаем. Я вытащил брата из-под кровати, хоть это и было нелегко, положил его на подушку и прикрыл одеялом, чтобы он не замёрз.
Конечно, я велел ему вести себя хорошо. Потом посмотрел на него внимательно: ему явно чего-то не хватало. Я нашёл большой фломастер и нарисовал брату глаза и рот. Стало гораздо лучше.
Перед сном я показал брату один из моих любимых эпизодов «Вельзевулика – космического дьявола»: тот, где на него нападает космическая устрица. Этот эпизод немного страшный, но с хорошим концом: устрица и Вельзевулик становятся друзьями, зарабатывают на продаже жемчужных ожерелий, покупают бассейн с волнами и шлёпанцы.
Наверное, немного странно, что одна из первых вещей, которую увидел младенец, не считая холодильника изнутри, – устрица в шлёпанцах. Но, во-первых, он мой младший брат, и я показываю ему что хочу, а во-вторых, мы ещё успеем посмотреть и что-то более полезное, например отличное видео, которое я смотрел неделю назад. Про то, как сделать фальшивые фиолетовые козявки из хлебных крошек и свёклы.
Я никак не мог заснуть. Я не понимал родителей. Конечно, немного обидно, что вместо сына, которого они ждали несколько месяцев, у них появился арбуз. Но оставить его в холодильнике на съедение… кошмар. Они могли, по крайней мере, сначала познакомиться с ним получше.
Честно говоря, я видел несколько младенцев, и они ужасны: у них текут слюни, они кричат и вечно хотят есть. Всё надо делать за них: мыть их, переодевать. И никакой благодарности.
Бананьоль был спокойным, тихим, не капризничал – идеальный брат. На следующий день я встал пораньше и спрятал Бананьоля под кроватью.
Я ему объяснил, что меня не будет, потому что суббота и меня пригласили на день рождения Кевина, нашего с Фатуматой лучшего друга. Но к вечеру я вернусь, и мы будем спать вместе.
Никто не хотел вести меня к Кевину. Я сказал, что он живёт недалеко и я уже взрослый – могу дойти сам. Как ни странно, мне разрешили, и мама дала мне подарок для Кевина. Я спросил, что это, и она ответила: «Сюрприз». Ясно, книжка. Я почувствовал, что наша с Кевином двухлетняя дружба под угрозой.
Мама Кевина крепко обняла меня и сказала остальным, чтобы они были ко мне внимательны, – думаю, она что-то знала про брата. Но она не подозревала, что я его нашёл и что он сейчас в безопасности под кроватью. Фатумата подошла ко мне близко-близко и шёпотом спросила, родился ли мой брат.
Я ответил, что да, что его зовут Бананьоль и что он, типа, ещё не приехал домой. Но мне кажется, что родители просто не любят его так, как должны любить сына. К счастью, я нашёл его в холодильнике и сейчас с ним всё в порядке. Она просто обалдела. Вот это да, а она даже не знает, как обращаться с ребёнком! Я немного соврал и сказал, что научился сам, прочитав много толстых книг, и что в данный момент я учу его ходить и снимать шкурку с сосиски. Ничего себе!
Мама Кевина придумала дурацкие и скучные игры: все бегают вокруг стульев под музыку, а когда музыка заканчивается, надо быстро занять стул. Стульев меньше, чем участников, и тот, кто остаётся без стула, выбывает из игры. В конце концов остаётся всего один стул и двое участников.
Игра длилась недолго из-за Кристиана. Он почему-то решил, что надо приходить в костюмах, и переоделся в картошку. В костюме он не мог сесть на стул и всегда выбывал первым. Он расплакался и стал топать ногами. Кто так играет?!
Потом настало время торта. Мама Кевина была в ужасе: торт подгорел. Кевин делал вид, что всё в порядке, и говорил, что торт внутри гораздо лучше, чем снаружи. Кристиан заявил, что не хочет торт – боится испачкать костюм картошки. Он взял костюм напрокат и должен вернуть чистым. Добрая Фатумата сказала, что торт был приготовлен с любовью. Кажется, я вообще ничего не знаю о любви. Получается, любовь похожа на собачью какашку.
Все уже высказались по поводу торта, и я тоже решил сделать комплимент. Я сказал, что не буду его есть, но, чтобы мама Кевина не обижалась, уточнил: я не хочу торт не потому, что он похож на сдутую шину, а потому, что вчера объелся пиццы. Кажется, она была тронута, хоть у неё и был обиженный вид, и поблагодарила меня с кислой улыбкой.
Торт ели все, кроме меня. Даже Кристиан ел – папа Кевина завернул его в полиэтилен, чтобы костюм картошки не испачкался.
В этот момент появился Килиан, старший брат Кевина. Килиан хлопнул в ладоши и закричал, что пришло время играть в футбол. Но потом он наступил на свой шнурок, упал на плиточный пол и сломал очки. Мама Килиана и Кевина расстроилась: праздник обернулся катастрофой. А я всё думал о Бананьоле: как он там один под кроватью?
Я сказал, что мне пора домой, но меня никто не слушал.
Потом я ушёл. Фатумата догнала меня на улице и спросила, когда можно прийти посмотреть на моего брата. Я предложил – завтра, в нашем секретном месте на пустыре, где мы обычно встречаемся с Кевином. Там мы разрабатываем план, как стать президентами Республики (мы с Фатуматой хотим стать сопрезидентами, а Кевин – министром сахарной ваты) и превратить страну в гигантский бесплатный парк