- Карви, займись размещением новоприбывших. Свяжись с казначеем, поставь на довольствие. От Кварта — стальные копья и наконечники для стрел.
- Будет сделано, Ваша Светлость.
- Лейтенант Карви будет ждать, когда вы соберетесь. Ваши охотники получат металлическое оружие, а ремесленники…
- У нас таких нет… - Растерянно и испуганно сказал Корнуэль.
- Резчики – нашелся маркграф – получат подобающие орудия труда. Клятва вещь обоюдная - и вы ни в чем не должны теперь нуждаться.
- Благодарю от всего сердца, Майсфельд. Мы будем нести дозор ночью, только прикажи. И будем стрелять в твоих врагов — только лишь укажи на них.
- Сколько у тебя тех, кто готов сражаться?
- Мы все преисполнены решимости, но некоторым слишком мало весен или слишком много.
- Хорошо, спрошу так. Эм… - Майсфельд подбирал верную формулировку -Сколько членов твоего племени ходили на охоту?
- Около трех... трех сотен.
- Хорошо — кивнул Майсфельд, запрыгивая на своего скакуна. Три сотни отменных стрелков — это весомо. Нравится тебе это или нет, но тебе придется участвовать в военных советах. Тебе сначала будет непросто, но тебе придется быстро вникнуть в курс дела, чтобы твои стрелки могли успешно взаимодействовать с остальными. В путь — Майсфельд дернул поводья. Кстати, жду тебя вечером на совете, эм...
- Корнуэль, Ваша Светлость.
- Вот и познакомились. До вечера, Корнуэль.
Войско прошло мимо посада, стало втягиваться через ворота в город. Возвращение Майсфельда вышло много более болезненным пронзительным - погибших было многим больше. То здесь, то там радостные крики перемежались с рыданиями и причитаниями — кому-то возвращение войска принесло облегчение, а кому — горе и отчаяние.
Мелкие стычки перерастали в нечто большее, и теперь это не было делом дружины, среди которых довольно многим дружина заменила семью. В это раз погибло множество ополченцев, которые в большинстве своем прибыли со своими семьями в город совсем недавно. В глазах тех, кто лишился своих братьев, мужей, сыновей маркграф видел немой вопрос - на который он не в силах был ответить. Майсфельд мог пообещать, что такого больше не повториться, но это значило солгать. Да, они ударили ядовитую гадину по голове, но она не погибла – лишь спряталась в норе до поры до времени…
Он обратил внимание на раздирающую душу пару — немолодая уже мать со слезами на глазах обнимала худого высокого паренька, который, кажется, прибежал сюда с плаца. В глазах немолодой женщины можно было увидеть скорбь не то по погибшему мужу, не то старшему сыну, вперемешку со страхом за юношу, который все еще был рядом. Хотелось отвернуться, проехать дальше — маркграф был не в силах это видеть. Одно дело вести в бой отчаянных рубак за славой и золотом, но тут... Дав знак Лонгарму вести колонну дальше, он спешился, и Лекс последовал его примеру.
- Добрая женщина — та едва не обомлела, когда к ней обратились. - кого ты потеряла?
- Сына, мой господин. На пять лет старше него - женщина прижалась к долговязому юноше.
-Ваш сын был одним из тех, кто защитил наш арьер... наш тыл. Иначе бы вся дружина погибла бы в ущелье.
- Я слышала, что гномы вышли прямо из скал и окружили их со всех сторон. Их были тысячи.
-Да, все так и было - не стал ее разубеждать Майсфельд - но они сражались свирепо, подобно волкам или росомахам. Гномы не прошли дальше.
- Что мне с того, мой господин, если моего сына нет в живых!
- То, что он сделал, не было напрасным. Гномы теперь не сразу сунуться к нам. И ваш младший сын успеет стать хорошим воином — в первую очередь, чтобы защитить вас. Мы забрали у гномов столько металла, что его хватит всем новобранцам. Я лично прослежу, чтобы у вашего сына был лучший доспех, насколько это возможно.
- Зачем они идут к нам? Что им от нас надо? - Женщина вытирала платком мокрые дорожки под глазами.
- Мы сражаемся уже не за короля, или кого-то еще. Мы сражаемся за свой город, за свою землю, и за своих родных, которых они хотят убить или продать в рабство. Мы не должны им это позволить. И я знаю, что ты нам поможешь, парень — он положил ладонь на плечо молодого ополченца, и тот словно стал выше ростом.
- Если надо будет, я сама встану на крепостной вал — решительно произнесла женщина.
- Тогда я спокоен за наше будущее — Майсфельд улыбнулся и вернулся к своему скакуну. Мать и сын еще долго смотрели ему вслед. Об этом разговоре услышат многие. Пока гуляют слухи, гномов будет становиться все больше, и гордость за погибших чуть сгладит горечь утраты. Лучше обещаний или серебряных монет.
Альде потребовалось еще больше помощников – теперь работать в типографии ей было решительно некогда. Последние несколько дней она только и делала, что собирала новости… Точнее, не так – она опрашивала людей – стражников, ополченцев, дружинников, их родственников о том, что они пережили. Это отдавало невероятной новизной – и люди охотно выговаривались приветливой девушке, а более того – спрашивали, когда остальные прочтут их историю.
Больше одного листка за один раз выпускать никак не удавалось, как минимум, могло не хватить литер, чтобы иметь при себе две рамки с уже набранным текстом… Однако, это уже был пятый листок за неделю. Мэр города тоже, кажется, вошел во вкус и стал подумывать, не разжиться ли еще одним печатным станком, но тот мог быть разве что в столице, посему придет немало дней, прежде чем…
От одного из стражников она услышала о турнире в Фахро, в котором Хелдор сражался и победил. Тот, кажется, смог подобраться близко и рассмотреть все побоище вблизи, однако, опросить бы следовало самого участника событий… Добавив в сегодняшнюю печать лишь пару строк об интересной истории, которая ждала горожан, она ринулась на поиски.
Ее пальцы были в саже, как и платье, даже на носу была клякса, но люди замечали только ее улыбку – кажется, она не могла не нарадоваться новому делу. В какой-то степени, она за это должна быть