Нет, поправляют другие, потопы вызывает жена великого Байаме – Бирра-нулу. Она запускает в иссохшее русло реки огромный кровяной шар. Но, чтобы люди не слишком пострадали, Бирра-нулу заранее посылает вестника в племя лягушек. Те начинают приготовления – раскаляют на кострах множество камней и раскладывают их на берегу. А когда замечают катящийся на них красный шар, с громкими криками начинают бросать в него камни. Чем больше камней – тем чище и прозрачнее становится поток, разбегающийся по долине. Поэтому, заслышав кваканье лягушек, люди знают: грядет наводнение, и спешат перенести свои стойбища на возвышенности.
Да нет же, лягушка-то и виновата в великом потопе, возражают аборигены Центральной Австралии. Это она в один далеко не прекрасный день выпила всю пресную воду на земле, от чего случилась великая засуха. Животные, которые тогда были людьми, собрались и стали думать, как вернуть воду. Они решили рассмешить лягушку. Каждое животное показывало самые смешные свои ужимки: кукабарра хохотал, журавль танцевал, плащеносная ящерица раздувала капюшон и подпрыгивала – все тщетно! Лягушка сидела с важным и глупым видом, прикрыв глаза и не размыкая рта. Тогда «на сцену» выступил угорь. Он извивался и вертелся все быстрее и быстрее, пока лягушка наконец не выдержала и рассмеялась. Вода хлынула из ее раздутого брюха чудовищным потоком и залила всю землю до самых горных вершин. Много животных и людей утонули, и погибли бы все, если бы не пеликан. Он прыгнул в лодку и стал собирать тонущих.
Вавилонская башня, символ человеческих амбиций и языкового разнообразия
Это была не лягушка, настаивают старейшины племен с берегов реки Муррей. Всю воду выпил маленький сокол, которого надоумил коварный ворон. Сокол пил и пил, пока не раздулся до гигантских размеров и не лопнул. Тогда-то вода и затопила все вокруг.
Ворон действительно виноват в потопе, считают в племени маунг. Еще когда птицы были людьми, жил человек, который ловил в море рыбу и щедро делился ей с соседями – самому все равно столько не съесть. Но почему-то всем птицам он давал отличную свежую рыбу, а ворону доставалась тухлая и невкусная. Ворон обиделся и решил всем отомстить. Он взял топор и начал рубить священное дерево джанг. Люди-птицы в ужасе кричали и умоляли его прекратить, ведь от такого святотатства непременно должен был случиться потоп, который станет для них гибельным. Но ворон был непреклонен. И действительно, как только дерево рухнуло на землю, морская вода высоко поднялась и хлынула на берег. Спасаясь от потопа, люди-птицы превратились в настоящих птиц и улетели прочь. А ворон, который тоже стал птицей, заявил, что он и впредь будет питаться чем попало – вот такой он, неприхотливый, но гордый.
Или взять вавилонское столпотворение, когда люди начали говорить на разных языках. Что же тут необычного, считают австралийцы, мы ведь тоже говорим на сотнях наречий. Правда, дело было по-другому. Людей рассеяло по земле и разделило на племена хищное чудовище Динго Кандагун. Одни превратились в птиц и улетели, другие, спасаясь от погони, запрыгали как кенгуру, третьи стали быстроногими страусами эму. С тех пор все они говорят на различных языках.
Хотя рассказывают, что не было никакого чудовища, а просто животные однажды собрались на великое празднество, пели, плясали, а потом проголодались и попросили пеликанов наловить рыбы. Когда те вернулись с уловом и уже собрались готовить обед, вмешался ворон. Он напомнил древнее правило: нельзя готовить рыбу там же, где она была выловлена, а рыбаки принесли столь мало рыбы, что и уходить-то не стоит. «Пойдите и наловите еще», – твердил ворон. Своими придирками он разозлил и пеликанов, и всех голодных участников праздника, а лягушка, бывшая с вороном в сговоре, еще и подливала масла в огонь: она, искусно имитируя голоса разных зверей и птиц, начала выкрикивать оскорбления в их адрес, так что все подумали на своих соседей. В итоге животные схватились за копья и бумеранги и праздник превратился в побоище. Один лирохвост не участвовал в этом безумии и пытался остановить драчунов. Результатом этой ссоры стало то, что животные начали говорить на разных языках – просто для того, чтобы другие не подслушали и не поняли их разговоры и не смогли вновь столкнуть одно племя с другим. И только лирохвост, который остался над схваткой, по сей день понимает всех зверей и птиц и умеет подражать их речи.
Великолепный лирохвост. Новый Южный Уэльс, Австралия
Слушая еще одну версию происхождения языков, миссионеры наверняка скорбно и сокрушенно поднимали глаза к небу. Ведь эта история была связана с каннибализмом. Жила-была на земле старая женщина по имени Вуррури, которая ночью, пока люди спали, обходила стойбище и тушила все костры. Люди немало страдали от проделок злой ведьмы и, когда она умерла, решили по-своему отпраздновать избавление от Вуррури. Они за общей трапезой съели ее тело. Одним достался язык, другим – сердце или печень, и именно после этого каждое племя, которое вкусило какую-то часть тела ведьмы, стало говорить на своем особом наречии.
Вы говорите, что за такие дела людям уготован ад? Аборигены, в принципе, согласны, им про это тоже известно. Ад находится глубоко под землей, но случилось так, что один человек, ловивший песчаных крыс в их норах, раскопал такую глубокую яму, что увидел подземный мир, а в нем – страшных существ с двумя пальцами на ногах. Он убежал и позвал на помощь человека-сокола. Тот храбро спустился в подземный мир вместе с товарищем-охотником. Сокол обратился к жутким существам, и те пояснили, что они Илианба Ванда и приставлены мучить души тех людей, которые творили зло при жизни. До сих пор, рассказали чудовища, никто из живых не попадал в царство Илианба Ванда, поэтому они не причинили гостям зла и наутро отпустили с миром. А вот тех, кто после смерти попадал в их власть, они мучили жестоко и непрерывно. Те же, кто при жизи был добр и справедлив, соблюдал законы предков, отправляются в небесный чертог