История о первородном грехе? Да таких историй аборигены могли рассказать множество. И, как ни прискорбно, большая их часть связана с неразумными и падкими на соблазны женщинами. Мы уже знаем о печальной судьбе жен Нурундери, вкусивших свой «запретный плод». Для жителей Арнемленда – полуострова на самом севере Австралии – одним из центральных является миф о первых людях – мужчине по имени Дьянггавул и двух его сестрах Ваувалак (часто их тоже называют Дьянггавул, или Джунгкова). Сестры вступили с братом в кровосмесительную связь, от которой у них появились дети. Сестры решили омыться в священном водоеме, на дне которого спал змей-радуга, и осквернили его своей кровью. Змей высоко поднялся из воды, вытянувшись во весь рост, и протянул к испуганным женщинам свою грозную пасть. Одна из сестер попыталась отвлечь змея танцем, но тщетно – тот проглотил и женщин, и малышей.
И именно в этот момент огромного змея укусил маленький муравей, и тот изверг своих жертв обратно. После этого потомство сестер Ваувалак заселило землю, а сами они научили своих детей множеству необходимых вещей: они дали имена растениям и животным, научили людей пользоваться палкой-копалкой, а также ввели обряды и разъяснили тайный смысл священных предметов. Правда, потом мужчины присвоили себе и знания, и ритуалы – как видно, за первородный грех сестер-праматерей.
И даже догмат о непорочном зачатии, который добрым католикам категорически предписывалось принимать как данность, не вдаваясь в излишние дискуссии, у аборигенов не вызывал никакого удивления. Многие племена не видели прямой связи между физической близостью мужчины и женщины и рождением ребенка: душу и жизнь младенцу давали тотемные предки, оставлявшие в священных местах зародыши детей, уже знакомые нам ратапа, которые входили в тело матери, когда она оказывалась поблизости. Мы помним, что «изготовлением» ратапа занимались Луна и ворон, племена Арнемленда доверили эту функцию как раз сестрам Ваувалак, другие же связывают ее с самим змеем-радугой.
«Не пора ли мужчиной стать?»
Однако с радостью узнавания и взаимопонимания делясь с миссионерами своими историями, аборигены твердо держали их в стороне от священных практик. Они могли входить под кров христианской церкви, но ни один чужак не был бы допущен на церемонии, для которых храмом служила вся природа, а алтарями были места, отмеченные предками на тропе сновидений. Их целью и смыслом были не молитвы и жертвоприношения, не просьбы о желаемом, а утверждение миропорядка, продолжение жизни, новый цикл возрождения – как всего живого, так и индивидуального.
Нередко такие «продуцирующие» церемонии вплетались в обряд инициации, который был самым значительным и очень продолжительным этапом в жизни каждого мужчины-аборигена. Инициация означала не просто взросление, а переход из детского неведения к сознательной жизни по законам предков. Как и во многих других культурах, инициация – это смерть ребенка и рождение взрослого человека.
Странное слово «интичиума»
Антропологи позаимствовали из языка аборигенов слово «интичиума» – под этим общим названием понимаются сезонные обряды, призванные обеспечить обилие тотемных видов животных или растений. Такие обряды, конечно, сильно различаются от племени к племени, но есть и общее. Они происходят в знаковых местах дороги сновидений, в которых тотемные предки оставили какой-то явный след, часть своего тела.
Во время интичиумы воспроизводятся события из жизни предков, а также их «оживление»: например, обновление священных рисунков (в том числе собственной кровью), смазывание сакральных предметов жиром или охрой, потирание их о тела участников церемонии, изготовление символического изображения тотема, например в виде земляного холма, и исполнение над ним песен-заклинаний, а также как символ единения – совместное поедание тотемного животного. Как правило, в этих «мистериях» активную роль исполняли мужчины, прошедшие посвящение, женщины могли участвовать в них на определенных этапах обряда, другие же для них были строго запретны.
Эти обряды также отличаются у разных австралийских народов некоторыми деталями и могут занимать от нескольких месяцев до нескольких лет. Сначала мальчик, достигший возраста инициации, отделяется от остального племени. Иногда этот момент сопровождается воплями и скорбью женщин, оплакивающих ребенка, как умершего. Он не имеет права ни с кем разговаривать, общаясь лишь жестами, и этот запрет может действовать годами! Днем юноша находится в обществе старших мужчин своей семьи, которые наставляют его, рассказывают предания своего племени, объясняют их смысл и, конечно, обучают правилам поведения, необходимым для взрослого члена племени.
Испытания, которые должен пройти посвящаемый, носят двоякий смысл. Во-первых, своей стойкостью и терпением он должен подтвердить свое право считаться взрослым. Но главное, он должен повторить путь тотемных предков, умереть, чтобы возродиться в новом качестве. Часто мальчик изолируется в маленьком шалаше или накрывается одеялами, что символизирует материнское лоно, из которого ему предстоит родиться вновь. Участниками разыгрываются эпизоды, символически повторяющие легенды о пожирании героя мифическим чудовищем. Инициация неизбежно включает в себя довольно травмирующие процедуры на теле, такие как обрезание и выбивание переднего зуба.
Мальчик обязан долго стоять неподвижно или лежать у жарко горящего костра, он постоянно испытывает голод. Ему запрещены многие виды пищи, например мясо летучих лисиц, или крыланов. Мы уже знаем, что этот рукокрылый зверек – творение и спутник змея-радуги. Как-то раз, рассказывает миф, мальчиков, готовящихся к инициации, отправили в заросли на поиск летучих лисиц. Они должны были всего лишь сообщить взрослым мужчинам о том, где находятся зверьки, но вместо этого стали убивать их сами. За этим занятием их застал незнакомый старик, который попросил поделиться добычей. Мальчики отказали ему в просьбе, и старик исчез. Но тут же дети заметили на ветке особенно крупную летучую лисицу. Они сбили ее на землю, но зверек внезапно ожил – ведь это был сам змей-радуга. Он схватил обоих мальчиков и унес их на небо.
Воин аборигенов во время культурного шоу в Квинсленде, Австралия
Жирная пища тоже под запретом для мальчиков, проходящих обряд инициации. Им особенно напоминают о том, что запах жира может привлечь злых духов, и тогда им несдобровать! Запреты подкрепляются ночными визитами «демонов» – их изображают мужчины с причудливо раскрашенными лицами, а также рев гуделок. Этот ритуальный музыкальный инструмент представляет собой кусок дерева с отверстием посередине: когда гуделку раскручивают в воздухе за продетую веревочку, она издает звук, похожий на жужжание или рев.
Мальчиков, еще не завершивших обряд полностью, предупреждают: рев гуделок – голос самого великого Байаме, или у других племен – подобного ему божества Дарамулуна, или самого змея-радуги. Впрочем, мальчики еще не знают этих имен – они, как