Тенгрианский символ, представляющий структуру вселенной, бога Тенгри, отверстие в крыше юрты и шаманский барабан
Некогда правил вселенной хаос, и не было на свете ничего, кроме безбрежного океана. Но зародился в океане белый свет – Ак Жарык, а в Ак Жарыке зародилось яростно пылавшее золотое яйцо. В нем и спал бог Тенгри. Долго он спал, не один век, и вдруг пробудился. Вышел Тенгри из яйца и сотворил мир: из верхней половины яйца создал небо, из нижней – землю, а между ними, чтобы не упало небо на землю, вбил железный кол (Темир Казык), то есть Полярную звезду.
Местные племена – саки, гунны, усуни, тюргеши, уйгуры, карлуки – поклонялись великому Тенгри. Тюрки предпочитали называть себя гёк-тюрками, или кёк-тюрками («небесными тюрками»), и все тюркские каганы (верховные правители) считали, что правят по воле Тенгри. Бильге-хан Богю, управитель Восточнотюркского каганата, писал, что получил власть и стал каганом только с благословения и поддержки Тенгри, ниспославшего ему удачу. Ханские ярлыки (письменные повеления или жалованные грамоты) начинались с восхваления Тенгри. Сам Чингисхан верил в Тенгри – высокое синее небо.
Кроме Тенгри важное место в тюркском, а затем и в казахском пантеоне занимали богиня Умай, мать-огонь От-Эне, богиня всего живого, покровительница земли и воды Жер-Су (Йер-Су) и вечный враг Тенгри – демон Эрклик (Эрлик), повелитель подземного царства.
Многие исследователи полагают, что на заре времен боги составляли триаду: Тенгри – Жер-Су – Умай, однако постепенно богиня Жер-Су ушла в тень, уступив свои полномочия Умай. В возвышении Умай некоторые историки усматривают победу младшей жены над старшей.
Умай
Умай – богиня любви и плодородия. Умай наделяет человека кутом (жизненной силой, духовной мощью, или, говоря современным языком, энергией космоса) и суром (обликом). Умай охраняет рожениц и маленьких детей (примерно до 6–7 лет, пока ребенок эмоционально незрел) и определяет конец земного существования человека. Не только женщины почитают Умай, превозносят ее и храбрые воины. Когда воин погибает в схватке, Умай принимает его душу и возносит в воинский рай наподобие скандинавской Вальхаллы.
Ученые-лингвисты слышат отголосок имени Умай в казахском женском имени Баян. По их мнению, в зависимости от фонетических особенностей, присущих говорам тех иди иных племен и народностей, имя Умай могло произноситься по-разному: «Умай» древними тюрками, «Убайана» жителями Алтая, «Пайана» хакасами, «Майана» башкирами и «Байана» («Байан», «Баян») казахами.
Хакаска совершает ритуальное кормление «Большой каменной старухи», почитание которой связано с культом Умай. Около 1930 г.
Двенадцать дочерей было у Умай, все они вышли замуж и принесли счастье в дом мужей. И остальным людям делали они добро: направляли реки в пустыни, находили родники с чистой водой. Когда же окончился срок их жизней, Умай превратила их в высокие скалы. С тех пор служат скалы – дочери Умай – ориентирами путникам и не дают им сбиться с дороги. И пока люди почитают богиню Умай и ее дочерей, не заблудятся они и не лишатся удачи.
От-эне
Мать-огонь родилась из стопы богини Умай. От-Эне – дар богини Умай человеку, святой и священный. От-Эне бережет семейный очаг и отводит семьи от несчастья, а также благословляет и очищает.
Прежде чем чужеземного посла допускали до хана, его проводили между двумя огнями. Считалось, что таким образом он очищался от всякой скверны и не мог ни оскорбить хана, ни поднять на него руку. Отказ же от обряда чаще всего грозил послу смертью.
Согласно древним преданиям овца и баран сотворены из неба и огня и потому считаются чистыми животными. Недаром древние тюрки приносили их в жертву небу, мусульмане – Аллаху. Баранью лопатку шаманы тюрко-монгольских племен использовали для гаданий, а во время массажа, считавшегося средством изгнания хворей, втирали в тело больного бараний жир.
Эрклик
Эрклик – черный демон коварства и зла. На страшную участь обрек он людей, наделив их, вопреки повелению Тенгри, душой – суной. И теперь после смерти душа человека отправляется на суд к Эрклику. Души добродетельных людей после суда попадают в Арун-Сюдун (райский сад Тенгри) и становятся добрыми духами ару-нама (аруахами), а души порочных – превращаются в алши, духов, приносящих людям болезни и вред. Обращением в алши люди караются за убийства, разврат, кражи, ложь, любовь к ссорам и нанесение другим всевозможных обид, за скверные мысли, зависть, распространение сплетен и неверие.
Луи Ле Бретон. Иллюстрация к адскому словарю Жака Огюста Симона Коллена де Планси. Эрклик, или Эрлик. 1863 г.
Неувядающие идеи тенгрианства
Тенгрианство – удивительная религия, находящая живой отклик в сердцах современных казахов. С ней связаны сохранившиеся до наших дней почитание предков и вера в бессмертие человека – не только его души, но и его самого как воплощения космоса, неотъемлемой части природы.
С молоком матери Умай впитали казахи уважение к пращурам, передаваемое из поколения в поколение, из рода в род, из племени в племя. Как уже было сказано выше, по сохранившимся с тюркских времен поверьям, достойный человек после смерти становился бесплотным духом, аруахом, верным подручным Тенгри, исполнителем его воли, охранителем своего рода и племени, приходящим на помощь родным в любых жизненных неприятностях и передрягах. «Поддержите меня, аруахи!» и по сей день остается действенным призывом к могущественным силам кровного родства. От уважения к аруахам проистекает и уважение к своей семье и старшим, трепетное отношение к родственникам и крепкая память об ушедших. Могилы предков и мавзолеи неприкосновенны и святы. На них каются и приносят присягу, возле них молят об исцелении и потомстве. По одному из преданий, путникам, которых посреди степи настигла ночь, советовали ночевать возле курганов – там никто не мог причинить им вреда.
Мавзолей Арыстан-Баба недалеко от Шымкента.
Казахстан
От идеи тенгрианства проистекает и идея вечной жизни, ибо что есть жизнь человека, как не смена времен года: весна – рождение, лето – расцвет, осень – увядание, зима – засыпание. Жизнь человека циклична и бесконечна, как сама природа. И если исходить из того, что окружающий мир вечен, то, следовательно, вечен и человек, а смерть есть не что иное, как сон, зимняя спячка перед очередным пробуждением. В этой связи интересно сравнить две легенды, повествующие о том, как