– Значит, я буду ходить к вам. А они следят за вами?
– За генконсульством?
– 3а всеми, и особенно за вами.
– Мы приняли кое-какие меры. Один секретарь-практикант делает все, чтобы подогревать интерес к себе.
– Мне сказали в Токио, что вам удалось завербовать крупного джимена [Джимен – сотрудник Федерального бюро расследований (Эф-Би-Ай)], чуть ли не самого Шиверса. Кажется, так зовут начальника местного отдела Эф-Би-Ай?
Кита фыркнул:
– Скоро на Гиндзе будут болтать, что я завербовал государственного секретаря Хэлла.
Идэ тихо сказал:
– Когда я работал в Шанхае, еще до начала войны с китайцами, нам удалось обработать двух европейцев, работавших в полиции сеттльмента. А потом оказалось, что они были подставлены к нам и дурачили нас.
– Значит, зона вашей деятельности… – начал Кита, но Идэ с вежливым поклоном перебил его:
– Ваша работа мне известна. Я не буду мешать вам, мы не будем дублировать друг друга. – Идэ посмотрел в окошко машины. – Поверните назад, я скоро выйду. Мне хотелось бы попросить вас составить список японцев, местных уроженцев, которых можно будет использовать. И не только жителей Оаху, но и других островов. В первую же очередь японцев, проживающих около аэродрома Канеохэ и Соленого озера…
– Директивы по работе, – прервал его Кита, – я получаю по соответствующей линии. А ваши…
Идэ повторил:
– Прошу составить список. Через некоторое время дипкурьер доставит вам нужные распоряжения. И еще прошу. К дочери хозяйки плантации, где я работаю, на днях приезжала одна японка. Недавно я ехал с ней на пароходе из Иокогамы. Судя по всему, она имеет широкий круг знакомств среди американцев и может пригодиться нам. И внешние данные подходящие.
– Как ее зовут?
– На пароходе она называла себя Хаями Марико. Слышали о ней?
– Нет. – Кита повернулся к шоферу: – Абэ, тебе известна такая?
Шофер уклончиво ответил:
– Наверное, кто-нибудь знает.
Идэ продолжал:
– Я хотел бы познакомиться с ней через кого-нибудь. С вашей помощью. Но сперва прошу собрать о ней сведения. Буду надеяться…
Посмотрев в окошко, Кита быстро сказал:
– Вылезайте здесь. За поворотом заправочная станция и казарма, там не показывайтесь. – Он поклонился и сердито буркнул: – Берегите себя.
– Прошу извинить за хлопоты, которые я вам доставляю, – учтиво ответил Идэ. – Берегите себя.
Как только машина замедлила ход, Идэ поклонился и выскочил. Машина помчалась в гору – внизу, направо от дороги, показалось море.
– Он будет здорово мешать мне, – Кита цокнул языком, – довольно бесцеремонный господин. Наверное, потребует, чтобы ему передали Нисина или еще кого-нибудь. И не нравится мне вся эта история с мексиканским паспортом. Может с треском провалиться.
– Но он опытный, – заметил Абэ, – работал в Шанхае. Нисина сказал…
– Здесь не Шанхай, болван! – крикнул Кита. – Там на рейде стояли наши линкоры. Никакого риска. Там мог работать любой идиот. – После короткой паузы Кита сказал: – Наверное, придется отдать тебя этому Идэ.
Абэ повернулся к Кита и жалобно протянул:
– Лучше кого-нибудь другого…
– Будешь выполнять только отдельные его поручения. Но ни слова ему о моей работе, слышишь? О том, из какой истории я тебя вытащил, никому не скажу. Понял?
Абэ молча кивнул головой. Кита ткнул его кулаком в плечо:
– Если сболтнешь что-нибудь, выдам с потрохами Баллиганту. Он тебя в два счета пошлет на горячий стул.
– Не скажу ничего.
– И особенно насчет того, что я встречаюсь с Баллигантом. Держать рот на замке. Понял?
Абэ хмыкнул и поклонился.
На всякий случай Кита решил немножко покружить. Машина еще раз объехала вокруг горы Тантал, затем промчалась по восточному берегу до храма мормонов и, повернув обратно, направилась по дороге через Куурау в город. Никакой слежки не было замечено. Когда стали спускаться вниз к городу, Абэ сказал:
– А я знаю эту Хаями Марико. Она училась с моей сестрой в одной школе. А сейчас Марико студентка-медичка.
– Напиши об этом, – приказал Кита.
– В последнее время она часто приходит в аптеку на нашей улице. Кажется, покупает лечебные травы для своей бабушки.
– Чья аптека?
– Корейца Ан Гван Су на Маунакеа-стрит.
– Напиши обо всем и принеси мне завтра утром.
27 сентября
Ввиду особой секретности документов, идущих под грифом «магия», было приказано обходиться без стенографисток и машинисток. Поэтому Т-бюро, как назвали группу японоведов-переводчиков при дальневосточном отделений разведывательного отдела штаба флота, напоминало мужской монастырь. В дальний конец коридора на третьем этаже здания штаба, где размещалось загадочное Т-бюро, женщины совсем не заходили.
Тексты переводов поступали на стол к Уайту. Он их просматривал, вносил исправления и передавал в таком виде Донахью, а тот нес их к капитану третьего ранга Макколла или прямо к начальнику разведывательного управления Уилкинсону. От переводчиков требовалось только умение быстро и точно переводить с японского, а не способность печатать без помарок. Уайт получал уже порядком исчерканные тексты, сам тоже вносил поправки и делал вставки. Не удивительно, что при виде очередных сводок «магии» Донахью вскидывал руки и стонал:
– И такую мазню представлять начальству! Убийцы!
Но начальство жадно хватало переводы расшифрованных японских телеграмм и упивалось содержанием текста, а не его внешним видом.
Флотские и армейские дешифровщики получили по две машинки «97» и перемалывали на них «магию». Флотские обрабатывали «магию», перехваченную в нечетные дни, армейцы – перехваченную в четные.
В бюро работали квалифицированные офицеры-лингвисты, обучавшиеся в Японии и прошедшие шлифовку у профессора-японоведа Колумбийского университета Елисеева, сына бывшего владельца крупнейшего гастрономического магазина в Москве. Но, несмотря на солидную подготовку, японоведам-переводчикам приходилось трудновато. Японские телеграммы писались латинскими буквами, то есть фонетическими знаками, и в этом заключалась опасность – в японском языке уйма одинаково звучащих слов.
– Проклятый язык, – тихо ругался старший лейтенант Пейдж, щупленький и лысый, в очках. – Это они специально выдумали, чтобы насолить всем, кто изучает их язык. Извольте догадаться, о чем идет речь. Орган, артерия, возвращение, срок, флагманский корабль, ваше письмо и так далее – все звучит одинаково: «кикан». Целых восемнадцать значений! Или «иси». Означает и камень, и врач, и желание, и наследник, и воля покойного… поди разберись, о чем идет речь.
– И еще смерть через повешение, – вкрадчивым голосом добавил старший лейтенант Крайф. За смазливую внешность и умение подлаживаться к начальству его прозвали Гейшей.
– Кто-нибудь из нас действительно повесится. – Пейдж вздохнул. – Вчера над одной фразой просидел битых два часа, потому что японский шифровальщик забыл указать долготу гласных, собака. А ведь слово «кото», если не оговаривать долготу гласных, может означать тридцать три разных понятия…
– Все зависит от контекста, – сказал Уайт.
Пейдж мотнул головой:
– Он часто совсем не помогает. Приходится гадать. Кошмар какой-то.
Гейша похлопал себя по голове:
– Скоро