— Но как же ты будешь…
— Как-нибудь да буду, — твердо говорю я.
Мне не хочется думать, что будет, когда у меня закончатся зачарованные краски, однако вечерами и в момент затишья я усиленно учу лестраль. Чем больше занятий, тем меньше в голове посторонних мыслей. Так что я наотрез отказываюсь от денег Лилии. Но мои новые родственники не оставляют меня в покое.
Буквально через пару дней в лавку заявляется сам его сиятельство граф Мирчеллий. Снова в сопровождении своего подпевалы-мэра. Кстати, интересно, как там Малена. Вот кому бы точно общественные работы не помешали. И это как минимум.
Как и при моем первом знакомстве с ними, эта парочка смотрится забавно: высокий и худой граф и похожий на коричневого ежа в своей шубе господин Пиерец. Мэру граф приказывает одним взмахом руки остаться на улице, тогда как сам входит в лавку. Зоулия, как раз в этот момент выскочившая в зал, ахает и сгибается в поклоне. Но ее постигает та же участь, что и колобка-мэра — небрежным жестом ее отправляют восвояси. Моя подруга не может не послушаться и уходит в глубь лавки, послав мне подбадривающий взгляд.
— Ваше сиятельство! — с достоинством поклонившись, приветствую я свекра.
— Ваша милость! — в тон мне ответствует граф.
— Чем обязана подобной чести? — сразу решаю я покончить с неприятным свиданием.
— Неподходящее место для виконтессы, не находите? — холодно заявляет мой свекор, коротко оглядев нашу лавку.
— Не нахожу, — отрезаю я. — И готова отказаться от почетного титула виконтессы. Насколько я знаю, брак легко расторгнуть. Могу сделать это в любой час дня и ночи. По первому же требованию, коего с нетерпением ожидаю.
В моей душе все кипит. Жду, что на меня опять посыплются разные оскорбления, и готова дать отпор. Если я терпела раньше графа, то только из-за Льерена, а сейчас не позволю никому себя оскорблять.
— А я ошибся в тебе, — неожиданно заявляет граф. — И даже несколько раз ошибся.
— И в чем же?
— Я думал, что тебе нужен титул сына. Или его деньги. Но Лилия сказала мне, что ты отказалась принять от нас денежную помощь.
— Если вы пришли с тем же, то повторюсь: мне от вас ничего не нужно.
Колючие глаза графа внимательно смотрят на меня.
— Я, собственно, пришел извиниться, — говорит он неожиданно, и я удивленно раскрываю глаза. — Был не прав в отношении тебя, Астра.
— Извинения принимаются, — бурчу я. — Но только извинения.
— Такая же упрямая, как Льерен, — почти весело хмыкает граф. — Да понял я, не надо повторять. Но от этого ты не сможешь отказаться.
Граф достает из рукава мешочек. Кладет на прилавок. Я с подозрением кошусь на него. Из мешочка мужчина извлекает маленькие склянки с крышками. У меня округляются глаза. Краски!
— Я наложил чары на все эти краски, — объясняет граф. — Этого тебе хватит на год при разумном использовании.
Я осторожно беру в руки одну из склянок и разглядываю. Этого мне хватит больше, чем на год. Раздумываю.
— Не отказывайся, Астра! — почти просит граф. Я колеблюсь, потом киваю. Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Спасибо! — чопорно произношу я.
— А это кисть Миррада, — добавляет свекор и достает из мешочка деревянный пенал.
У меня округляются глаза. Я осторожно открываю крышку пенала и вижу там довольно потрепанную кисть с перламутровой ручкой. Беру ее в руки. Надо же какая ценность! Этой кистью рисовал руны сам известный маг, дядя Льерена.
— Даже не знаю, что и сказать, — растерянно говорю я.
— Просто скажи спасибо.
— Спасибо! — уже не таким ледяным тоном говорю я.
— И еще! — хмурится граф.
Ему словно неловко говорить это мне.
— Я вас слушаю.
— Его милость передал мне письмо. Для тебя.
Граф достает из-за пазухи конверт, запечатанный сургучом. Знакомый знак. Я бледнею. Это развод? То, о чем я только что в запале сказала, но чего, честно говоря, в глубине души опасаюсь?
— Спасибо! — в третий раз повторяю я, забирая письмо неживой рукой.
— Хорошего дня, ваша милость! — снова принимая гордый и неприступный вид, говорит граф и, кивнув мне, выходит из лавки. Колокольчик прощально звякает. На улице граф продолжает свое победное шествие по улице, а мэр, поклонившись мне через стекло, бежит догонять.
— Астра, все в порядке?
Обеспокоенная Зоулия выглядывает из-за занавески.
— Да, не беспокойся, — стараясь не выдать свои чувства, говорю я. Рассказываю ей про краски и кисть, но про спрятанное в карман фартука письмо даже не заикаюсь. Если честно, я и сама боюсь его читать.
Глава 63
Рябина
«Астра! Некоторое время раньше я написал своему другу в столице о тебе. Мой друг поспрашивал. Для тебя есть должность при маге-артефакторе. Его личный помощник-художник уже стар и болен артритом, так что с трудом держит в руках кисть. Он как раз подыскивал себе нового. Мой друг позаботится о тебе в первое время, пока ты не устроишься: найдет жилье, договорится об оплате, присмотрит, чтобы с тобой нормально обращались. Хотя, полагаю, ты и сама себя в обиду не дашь. Друг мой будет ждать тебя в течение месяца после того, как дорога немного подмерзнет и путешествовать станет легче. Адрес мага и его имя я приписал на другой стороны листа. Удачи тебе! Льерен Нэрвис виконт Мирчеллий»
Я опускаю руку с письмом. Ну вот что и требовалось доказать. Они откупаются от меня. Каждый по-своему. Думаю, что должность при маге-артефакторе будет интересной. А жить в столице еще интересней. Там же королевский двор, все дела. Какая она — столица Гроста?
На самом деле, это идеальный выход из сложившейся ситуации. Агнурис стал для нас с Льереном тесен — рано или поздно мы столкнемся с магом нос к носу. Ему-то, наверное, все равно, а мне после каждой встречи придется зализывать новую рану. Решено! Еду в столицу! Новая жизнь, новые люди, новая работа.
Так я уговариваю себя, но сердце кровоточит, а голос разума шепчет: «Молодец Льерен, здорово избавился от тебя!» Да заткнись же ты!
* * *
В последнюю ночь перед отъездом из Агнуриса я никак не могу заснуть и ворочаюсь полночи.