Мы не первые христиане, которые, глядя на наш мир, испытывают тревогу и желают быстрого и решительного вмешательства Бога. Мы можем думать, что сегодняшние политические потрясения, экологические кризисы, бедность и насилие не имеют аналогов. Это не так. И опять же, не получается сказать: «Но в этот раз все по-другому». Иногда я задаюсь вопросом, что чувствовали христиане в четырнадцатом веке, когда черная смерть (или чума) прокатилась по Европе и Азии, убив от 75 до 200 миллионов человек. По некоторым оценкам, треть Европы была стерта с лица земли. Или я думал о христианах, живших примерно в 1916 году в разгар Первой мировой войны и удивлявшихся, как человечество могло опуститься до такого разрушительного и жестокого уровня. Погибло около 12 миллионов человек. Каждая эпоха считает свои страдания самыми глубокими и достойными Божьего суда.
Утешением для нас является знание того, что Богу небезразлична история. Что Он целенаправленно ведет ее к своему завершению. Что суд ожидает грешников либо после смерти, либо после встречи с возвращающимся Христом. Что Бог жаждет возродить Свое творение и планирует это сделать. Надежда на то, что Бог обновит Свой мир, не только дает нам уверенность в том, что мы можем жить дальше, но и может возродить нашу приверженность самому миру. Прошлые поколения христиан утверждали, что наша надежда находится за пределами этого мира, что значительно умаляло их приверженность этому миру. В таком случае оказывается, что миром можно воспользоваться только однажды, и немудрено совершить ошибку. Но эсхатология, которая проповедует искупление творения, которая ожидает Божьего вмешательства для его восстановления – эсхатология, которая помещает наше будущее в само творение – эта эсхатология имеет возможности, которых мы никогда не ожидали. Мы становимся бодрыми и стойкими, живя в этом беспокойном мире, потому что знаем, что в любой день может открыться лучший окончательный план.
Заключение
Цель данного исследования проста: понять великую богословскую панораму того, что Бог делает в человеческой истории. Эта история объяснит нам, как мы попали в затруднительное положение, в котором находимся, как мы можем его исправить и где мы окажемся. Мы можем даже сказать, что вся наша история с Богом эсхатологична, потому что она движется к какой-то кульминационной цели. И если мы хорошо понимаем Библию, то начинаем понимать этапы этого искупительного процесса (от сотворения, к разложению, к воссозданию или преображению во Христе). Бог не оставил Свое творение. Он трудится, спасая его от таких существ, как мы, утративших славу, которой им было суждено обладать. Эта богословская панорама – история, сложная история, потому что мы – сложные люди, но, тем не менее, это история об умалении и восстановлении. Если бы у меня было одно сердечное желание, я бы хотел, чтобы мы вернули себе эту историю и рассматривали нашу христианскую жизнь как со-творчество с Богом в искуплении этого мира. Потому что если мы поймем все правильно, это изменит то, как мы живем изо дня в день, как расставляем приоритеты, как голосуем, как работаем, как тратим деньги и чему посвящаем себя. Это изменит миссию Церкви, которая так часто проповедовала усеченную версию этого повествования и предлагала нам скромную историю вместо великой.
Христиане, не понимающие грандиозной панорамы Божьего плана в мире, часто сводят христианскую жизнь и веру к отдельным темам, которые вырываются из плана и ставятся изолированно. Поэтому для некоторых послание Евангелия сводится к принятию Христа, христианской жизни и ожиданию спасения на небесах. Проблема этого учения не в том, что оно неправильное, а в том, что оно неполное и трагически недальновидное. И оно неверно представляет более широкий взгляд на историю, который делает ее гораздо богаче. Некоторые христиане вырывают из Нового Завета отрывки о Святом Духе и непрестанно говорят о том, что переживание Духа является главной темой христианской жизни. Другие сводят Евангелие к социальной справедливости или драматическим учениям о конце истории. Проблема не в том, что какая-то из этих тем неверна (если только они не плохо изложены), а в том, что им не хватает контекста и сложности. Они продвигают только часть, потому что не понимают целого.
Рисунок 8.1. Крупный план лица Иисуса с гравюры Рембрандта «Лист в сто гульденов»
Недавно я посетил выставку «Рембрандт как художник и создатель гравюр» (2018) в Денверском художественном музее. Это удивительная коллекция, которая в настоящее время представлена в некоторых городах США. Она содержит редко встречающиеся гравюры Рембрандта, собранные со всего мира. Я стоял перед знаменитой гравюрой Христа под названием «Лист в сто гульденов», на которой Христос изображен проповедующим перед большим числом людей. Рембрандт сделал эту гравюру в 1648 году, и она принадлежит Национальной библиотеке Франции в Париже. Но вот я оказался в нескольких дюймах от оригинала. Я много раз видел репродукции портрета лица Иисуса крупным планом с этой работы. Я видел, как портрет печатали отдельно на обложках книг. Но никто не говорил мне, что этот портрет – часть одной из самых фантастических гравюр XVII века в мире. Я помню, как стоял неподвижно, затаив дыхание, потому что увидел то, чего не видел раньше.
Рисунок 8.2. Гравюра Рембрандта «Лист в сто гульденов».
Речь шла не только о лице Иисуса. Я увидел большую панораму проекта Рембрандта и понял, что, хотя портрет Иисуса был потрясающим и прекрасным, толпы людей, окружавшие Его, также были объектом внимания художника. Это был мир во всех его страданиях, грехах и самонадеянности, а посреди него – сияющий Христос (от Его лица исходил