Чем дольше она смотрела, тем сильнее в ней крепла уверенность, что никогда в жизни ей не встречались солдаты, которые так нетвёрдо держались бы на ногах. Они всё время обо что-нибудь спотыкались, а когда кто-то из них падал, на него валились ещё несколько. Скоро все лесные полянки покрылись такими кучками свалившихся людей.
Потом появились лошади, и хотя на четырёх ногах они держались получше пехотинцев, но тоже то и дело спотыкались. Как правило, если конь спотыкался, всадник валился с него мешком.
С каждой минутой хаос усиливался, и Алиса была очень рада, когда ей удалось выбраться на открытое место, где она и увидела Белого Короля. Тот сидел на земле и усердно что-то записывал в свою записную книжку. Заметив Алису, он с восторгом воскликнул:
– Я послал их всех! Ты же видела солдат, когда проходила через лес?
– Видела, и премного, – кивнула Алиса. – Несколько тысяч, я думаю.
– Четыре тысячи двести семь человек, если точнее, – поправил Король, заглянув в свои записи. – Я не мог, понимаешь ли, послать всех Коней, потому что два необходимы для игры. Кроме того, я оставил двух Офицеров – оба отправились в город. Посмотри, пожалуйста, на дорогу, нет ли кого там.
– Никого не вижу, – отозвалась Алиса.
– Эх, мне бы такое зрение, – горестно вздохнул Король, – чтобы тоже уметь видеть Никого, да ещё на таком расстоянии. Я и Кого-то не разгляжу при таком свете!
Это замечание Алиса пропустила мимо ушей и продолжила, сложив ладошку козырьком, вглядываться в даль.
– Кто-то идёт, – воскликнула она наконец, – но очень-очень медленно и делает какие-то смешные движения.
Офицер, что шёл по дороге, подпрыгивал и извивался как угорь, а его длинные руки были вытянуты в разные стороны наподобие крыльев.
– Ничего смешного, – заметил Король. – Его поведение показывает, что он счастлив. Его имя Саймар.
– Я люблю моего милого на «эс», – начала Алиса, вспоминая папину присказку, – потому что он Счастливчик. Я ненавижу его на «эс», потому что Сердитый. Я кормлю его… кормлю на «эс»: Сливками и Сеном. Его зовут Саймар, и живёт он…
– И живёт он в Степи, – подсказал Король. – А другого моего офицера зовут Гатто. У меня их два: один приходит, другой уходит; один живёт – другой всё жуёт.
– Прошу прощения… – начала Алиса.
– Попрошайничать неприлично, – перебил её Король.
В это время Офицер подошёл к ним, но так запыхался, что не в состоянии был вымолвить ни слова, а только размахивал руками и строил бедному Королю ужаснейшие гримасы.
– Вы меня пугаете! – воскликнул Король. – Я того и гляди упаду в обморок. Дайте мне скорее бутерброд с ветчиной.
К великому изумлению Алисы, Офицер открыл сумку, которая висела у него через плечо, и достал бутерброд. Король тут же с жадностью его проглотил и потребовал:
– Дайте ещё!
– Больше ничего не осталось, кроме сена, – ответил Офицер, заглянув в сумку.
– Дайте хоть сена, – в полуобморочном состоянии, чуть не падая, прошептал Король.
Алиса обрадовалась, увидев, что, сжевав клочок сена, Белый Король сразу повеселел.
– Нет ничего похожего на сено, – заявил он, проглотив последнюю былинку. – Вот у меня обморок уже и прошёл.
– Я думаю, лучше было бы сбрызнуть вас водой, – возразила Алиса, – или дать вам нюхательной соли.
– Я не сказал «нет ничего лучше сена», – возмутился Король. – Я сказал «нет ничего похожего на сено».
– Кого вы обогнали по дороге? – обратился Король к Офицеру и протянул руку за очередной порцией сена.
– Никого.
– Вы говорите правду. Эта молодая особа тоже его видела. Выходит, что Никто ходит медленнее вас.
– Я делаю всё, что могу, – проворчал Офицер. – Никто меня не обгонит – уверен.
– Конечно, не обгонит, – согласился Король. – Иначе он пришёл бы сюда раньше вас. Ну что, вы, кажется, оправились? Рассказывайте, что произошло в городе.
– Я не могу рассказать – только прошептать. – Офицер сложил руки трубой у своих губ и наклонился к самому уху Короля.
Алиса огорчилась, потому что тоже хотела бы услышать городские новости, однако, вместо того чтобы прошептать, он гаркнул во всё горло:
– Они опять там!
– Вы называете это «прошептать»? – воскликнул бедный Король, вскочив и отряхиваясь. – Если позволите себе ещё что-нибудь подобное, вас посадят в тюрьму. Вы устроили в моей голове целое землетрясение.
«Это было весьма слабенькое землетрясение», – заключила Алиса и отважилась спросить:
– Кому это опять не живётся спокойно в городе?
– Как – кому? Льву и Единорогу, конечно.
– Дерутся из-за короны?
– Ясное дело! И самое курьёзное в этом деле, что корона-то моя. Побежим посмотрим на них.
И опять Алиса очень кстати вспомнила слова старой песенки:
Раз за царскую корону бились Лев с Единорогом.
А потом Единорога Лев гонял по всем дорогам.
Кто им хлеба дал, кто булки, дали пряников обоим,
Но из города прогнали с барабанным громким боем.
– Тот, кто… победит… получит корону? – на бегу спросила Алиса прерывающимся голосом – очень уж быстро пришлось бежать.
– Господи! Конечно, нет! – успокоил её Король. – Что за глупая мысль!
– Не будете ли… вы… так добры… остановиться… – выдавила из себя Алиса. – Минутку… передохнуть…
– Добр я достаточно, а вот силён – нет. Понимаешь, минута проходит так быстро, её не остановишь. Проще поймать жар-птицу.
Алиса была не в состоянии больше произнести ни слова, и они бежали молча, пока не увидели большую толпу, в центре которой бились Лев и Единорог. Их окутывало такое густое облако пыли, что Алиса сначала не могла разглядеть, кто из них кто, но скоро различила – по рогу.
Остановившись, они оказались рядом с Гатто, вторым королевским Офицером. Он наблюдал за битвой с чашкой чая в одной руке и куском хлеба с маслом – в другой.
– Он только что из тюрьмы, – шепнул Алисе Саймар, первый королевский Офицер. – Даже чай допить не успел, когда его забрали. А там его вообще ничем не кормили, кроме раковин от устриц, поэтому его мучит голод и жажда.
Гатто кивнул и опять занялся своим бутербродом.
– Как поживаешь, дорогое дитя? – спросил Саймар и обнял Гатто. – Оправился ли после тюрьмы? – продолжал спрашивать Саймар.
Гатто ещё раз обернулся. Несколько слезинок скатилось по его щекам, но он опять не сказал ни слова.
– Ты что, не умеешь говорить? – раздражённо воскликнул Саймар.
Но Гатто продолжал жевать хлеб и запивать чаем, не меняя выражения лица.
– Ты не хочешь говорить? – вышел из себя Король. – Как там дела у противника?
Второй королевский Офицер проглотил наконец большой кусок