— Сейчас ваша очередь встать в центре и начать давать другим то, что так долго давали вам. Теперь вы должны давать защиту тем, кто моложе, хранить мир в душе мужа, а также давать и ничего не просить взамен у тех, кто старше. Вы должны стать опорой людям, которые работают для вас. Вам придется скорее прятать в себе проблемы, нежели ими делиться, придется запастись терпением выше среднего и совершать поступки самостоятельно, а не в паре с кем-то. Весь свет и блеск мира в ваших руках.
И завершает:
— Теперь ваш черед поддерживать огонь в очаге.
Нам кажется, что было бы замечательно, если бы нам не приходилось этого делать. Если бы мы могли просто освободиться от вещей, которые тянут нас вниз, если бы могли продолжать сидеть в зале или быть детьми, если бы могли сказать: «Я не несу ответственности».
Но это невозможно. Это ложь.
Мы несем ответственность.
У нас есть ноша, но есть и привилегии. Потому что из ответственности проистекают смысл и цель — живительное тепло.
Вот почему мы должны поклясться никогда не отказываться от нее.
Будьте собственным судьей
Когда Фрэнк Робинсон ударил по мячу, он был уверен, что тот перелетит через стену левой стороны поля стадиона Фенуэй Парк. Поэтому он бежал к первой базе фактически с половинной скоростью, наблюдая, как мяч взмывает ввысь, к сетке над стеной высотой 37 футов — ее прозвали «Зеленый монстр». А потом мяч внезапно рухнул, отскочил от бетона и жести и попал к ожидающему левому аутфилдеру[45].
Превосходный бегун Робинсон довольствовался одной базой, а если бы постарался, то мог бы забрать две или три.
Его команда «Балтимор Ориолс» выиграла матч с разгромным счетом, так что эта ошибка не имела значения. Ее было легко забыть — ведь на протяжении 21-летней карьеры Робинсон примерно 10 000 раз выходил на позицию бьющего. Однако после игры он зашел в офис тренера и выложил на стол 200 долларов.
Оштрафовал сам себя.
Он не нарушил никаких правил лиги, но не сделал все, что мог. Что еще важнее, он не придерживался главного принципа бейсбольной культуры: выкладываться при каждом ударе.
Он не стал дожидаться, пока ему выскажут претензии. Его не волновало, что они победили. Его не волновало, что небрежность сошла ему с рук. Он совершил преступление и должен был понести наказание; в данном случае — заплатить штраф.
Неважно, что у нас имелась веская причина. Или что в конце концов все закончилось хорошо.
Мы должны соответствовать высоким стандартам — возможно, более высоким, нежели те, что предъявляет наша организация. И если мы им не соответствуем, у нас должно хватать смелости добровольно принять последствия, фактически указав на свою ошибку, даже если никто ее не заметил.
Именно это делает человека MVP — самым ценным игроком (в случае Робинсона — и в Национальной, и в Американской лигах, и MVP Мировой серии в придачу[46]). Именно так Робинсон объединял команды и как атлет, и как тренер — строя культуру правильности и правил и никогда не давая себе поблажек.
Есть то, что сходит вам с рук, а есть стандарты, которых вы придерживаетесь сами.
Да, суды и общественное мнение имеют значение. Нельзя заниматься спортом без свода правил, судей и лиг, которые следят за их соблюдением. Это важные институты, и они обеспечивают единые условия и честный подход. Но поверх всего находится справедливость, и она зависит от нас самих, от того, к чему мы обязываем себя. Вот что действительно имеет значение.
Не все разделяют такую точку зрения. Возьмите для примера противоречивую карьеру гольфиста Патрика Рида. Он, несомненно, успешен и невероятно богат, но его регулярно преследуют обвинения в жульничестве и нарушении правил.
«Если вы делаете верный, на ваш взгляд, удар, а он оказывается неверным, это нарушение правил, и за это полагается наказание. Такое случается постоянно, — сказал однажды Рид, пытаясь объяснить очередной скандал. — Под жульничеством подразумевают намеренную попытку получить что-то на поле».
Знаете, если вам приходится объяснять разницу между жульничеством и нарушением правил, вы уже проиграли…
Да, допустим, жульничество может помочь человеку двинуться вперед, но куда оно приведет? Уверены ли вы, что вам понравится то, где вы окажетесь? Честность и ответственность за свои поступки, конечно, могут вас тормозить, но они уберегут вас от позора. Честность избавляет от необходимости хранить тайну или уповать на то, что вас не разоблачат. Она делает вас великим в том, в чем был велик Фрэнк Робинсон, — и это больше, чем победа или поражение в игре (хотя она в немалой степени также помогла ему выиграть много матчей).
В 2012 году кенийский бегун Абель Кипроп Мутаи в конце длинного забега решил, что дистанция уже закончилась, и перешел на шаг, хотя на самом деле не добежал до финишной черты несколько метров. Испанец Иван Фернандес Анайя вполне мог бы воспользоваться этим и обогнать соперника, однако он жестами показал кенийцу, что нужно бежать дальше, и даже подтолкнул того к финишу, отказавшись от возможности победить.
Тем не менее в каком-то смысле выиграли они оба, как и все, кто наблюдал за ними и стал свидетелем человечности в ее лучшем проявлении.
В Древней Греции жил стоик по имени Хрисипп, который также занимался бегом. Как и сегодняшние спортсмены, он хотел победить — очень хотел; в этом смысл спорта и жизни. Но он также понимал, что без чувства чести, без приверженности правилам и справедливости победа ничего не стоит.
«Нет ничего плохого в том, чтобы стремиться к полезным вещам в жизни, — утверждал он, говоря о лаврах, которые достаются победителю, а также о свидетельствах успеха в делах или политике, — но делать это, ущемляя другого, нечестно»[47].
Сообщить кассиру, что он забыл пробить какой-то товар, сказать клиенту, что вы взяли с него слишком много, указать судье, что он ошибся в вашу пользу, — каждый раз это будет вам что-то стоить… но лучше заплатить, чем незаконно получить выгоду. Лучше так, чем оказаться мошенником.
Никто о том не узнает, кроме вас… но ведь именно вас и следует брать в расчет, верно? Того человека, на кого придется смотреть дома в зеркало.
Во время многомесячной битвы за Виксберг в Гражданской войне генерал Грант и генерал Шерман разошлись во мнениях относительно плана наступления. Шерман считал предложенный Грантом план слишком рискованным и письменно рекомендовал отказаться от него. К его удивлению, стратегия