В 1906 году в Америку приехал мальчик по имени Хайман Риковер: его семья бежала от еврейских погромов. В Военно-морской академии США он окунулся в атмосферу классических добродетелей. За свою долгую карьеру, в течение которой сменились 13 президентов — от Вудро Вильсона до Рональда Рейгана, — Риковер постепенно превратился в одного из самых влиятельных людей в мире. Он был пионером идеи создания атомных надводных и подводных судов и в итоге возглавил программу, которая задействовала оборудование стоимостью в миллиарды долларов, десятки тысяч солдат и рабочих, а также оружие огромной разрушительной силы. На протяжении шести десятилетий и глобальных войн, во времена постоянной угрозы апокалиптического ядерного конфликта, когда авария на ядерном объекте или на борту корабля могла привести к колоссальным последствиям, Риковер оказывал влияние на поколения лучших и самых талантливых офицеров в мире.
Риковер иногда говорил этим будущим лидерам, что человек должен вести себя так, как будто судьба мира лежит на его плечах, — по сути, перефразируя Конфуция, — что периодически в самом деле случалось в его собственной карьере. Однако Риковер также был обычным человеком — мужчиной с характером, тем, у кого есть коллеги, подчиненные, супруга, сын, родители, соседи, требующие оплаты счета, необходимость лавировать в трафике. Он неоднократно отмечал в своих выступлениях, что им руководила важность идеи о добре и зле, чувстве долга и чести, помогающей человеку справляться с бесконечными дилеммами и принимать решения в тех ситуациях, в которых он окажется. «Жизнь не теряет смысла для того, кто считает определенные действия неправильными просто потому, что они неправильные, независимо от того, нарушают они закон или нет, — объяснил он однажды. — Подобный моральный кодекс дает человеку ориентир, основу, на чем он строит свое поведение».
Именно о таком кодексе и пойдет речь в этой книге. Здесь не будет сложного легализма[15] или заумных острот. Мы не станем исследовать биологические или метафизические корни добра и зла. Хотя мы рассмотрим глубокие моральные дилеммы жизни, наша цель — пробиться через них, как это приходилось делать людям в тех ситуациях, а не топить вас в безнадежных абстракциях. Здесь не будет ни грандиозной теории права, ни обещаний рая или угроз ада. Цель этой книги гораздо проще, гораздо практичнее — следовать традиции древних, которые рассматривали справедливость как обычай или навык, как образ жизни.
Потому что именно такой должна быть справедливость.
То, что мы делаем, а не то, что получаем.
Форма человеческого совершенства.
Заявление о намерениях.
Ряд действий.
В мире, где так много неопределенности, где многое не поддается нашему контролю, где зло существует и регулярно остается безнаказанным, стремление жить правильно — это редут посреди бури, свет во тьме.
Вот к чему мы и стремимся, ставя справедливость на место севера на своем компасе, на место Полярной звезды в своей жизни, позволяя ей вести и направлять нас как в хорошие, так и в плохие времена. Так делали Гарри Трумэн и Ганди, Марк Аврелий и Мартин Лютер Кинг, Эммелин Панкхерст и Соджорнер Трут, Будда и Иисус Христос.
Когда адмирал Риковер заканчивал телефонный разговор или совещание, он не сыпал жесткими требованиями и не давал конкретных указаний, как следует поступать. Его напутствие подчиненным было одновременно и гораздо выше уровнем, и в то же время прозрачно приземленным и прагматичным:
— Делайте то, что правильно!
Вот почему мы можем закончить это вступление тем же самым повелением:
Делайте то, что правильно.
Делайте это прямо сейчас.
Для себя.
Для других.
Для всего мира.
Каким образом? Обсудим на этих страницах.
Часть I. Я (личное)
Добродетель человека измеряется не необыкновенными усилиями, а его ежедневным поведением.
Блез Паскаль
Стремление к справедливости начинается не в далеких краях. Оно начинается дома. Оно начинается с вас. Оно начинается с решения о том, кем вы собираетесь быть. Старомодные ценности личной принципиальности, порядочности, достоинства и чести. Основные модели поведения, в которых проявляются эти идеалы: делать то, что говоришь. Вести дела правильно. Хорошо относиться к людям. Стоики указывали, что главная задача в жизни — сосредоточиться на том, что вы контролируете. Возможно, в мире правят незаконность, несправедливость и откровенная жестокость, но каждому из нас по силам оказаться исключением. Стать человеком прямым и достойным. Каким бы ни был закон, какой бы ни была культура, что бы нам ни сходило с рук, мы можем выбрать собственный кодекс — строгий и справедливый. Кому-то это покажется ограничением. Мы считаем, что все наоборот: он освобождает, наполняет смыслом и, что главное, несет положительные перемены. Мы проповедуем это евангелие не словами, а делами, зная, что каждое действие подобно фонарю, изничтожающему темноту, а каждое решение поступить правильно — это заявление, которое услышат наши сверстники, дети и будущее поколение.
Стоять перед королями…
Это был, пожалуй, самый опасный момент в истории мира. Страна прощалась с обожаемым президентом. Война бушевала на двух фронтах. В Европе продолжали убивать, а в лагерях смерти по-прежнему работали ужасные печи и газовые камеры. В Тихом океане шла длительная кампания по захвату острова за островом, с каждым днем приближавшая страшное вторжение, которое затмит высадку в Нормандии.
Только что начался страшный ядерный век — все еще окутанный завесой секретности. Близилось неизбежное сведение счетов в расовом вопросе, отложенное на сотни лет. На горизонте нависли грозовые тучи холодной войны между великими победившими державами.
Наступали трудные времена неопределенности, когда на чашах весов оказались миллионы жизней, и один человек должен был встретить тот миг. Кого послали боги? Кого приготовила судьба для этого испытания?
Фермера из небольшого городка в Миссури. Невысокий мужчина в очках, настолько толстых и вогнутых, что глаза казались выпуклыми. Неудачливый владелец магазина одежды, не окончивший колледж. Бывший сенатор от одного из самых коррумпированных штатов страны, который пришел в политику, потерпев неудачу почти во всем, чем занимался в своей жизни. Вице-президент, которому ныне покойный Франклин Рузвельт едва удосужился дать краткие инструкции касательно его новой работы.
Этот миг встретил Гарри Трумэн.
Шок вскоре уступил место ужасу, причем не только у народа Соединенных Штатов и армий за рубежом, но и у самого Трумэна. «Не знаю, парни, случалось ли, чтобы на вас падал воз сена, — сказал преемник Рузвельта прессе, — но, когда мне сообщили о произошедшем вчера, я почувствовал себя так, словно на меня обрушились луна, звезды и все планеты». А когда Трумэн спросил, может ли он помочь чем-нибудь бывшей первой леди, скорбящая