Кажется, кровь попала и на меня. Если до этого все происходящее выглядело просто странным, то сейчас все окрасилось в абсолютно нереальные тона.
Надеюсь, это просто сон. Затяжной кошмар, а я всего лишь уснула над очередным переводом, как обычно.
Подняла глаза с отрубленной головы в самый эпицентр боя, в надежде, что они все исчезли, но наткнулась на горящие в лунном свете глаза незнакомца. Обезображенное шрамами, испачканное кровью лицо выглядело устрашающе, еще страшнее, чем тот человек, который только что погиб, на которого я не посмею взглянуть еще раз. Я точно буду видеть его в кошмарах. Не отрубленную голову, а именно эти серые глаза, такого же цвета, как и его меч, и это спокойное выражение лица, смотрящее на меня с легким вызовом.
Не могут адекватные люди так смотреть после того, как кому-то отрубили голову. Голову!
Секунду спустя был убит еще один горняк.
Этот булькающий звук от проникающего в живот меча послужил для меня выстрелом стартового пистолета. Ждать второго приглашения я не собиралась.
На этот раз легкие не горели, пока я бежала прочь от этих смертей, ноги не болели в то время, как я перепрыгивала через поваленные деревья. Я в жизни так не бегала, надеюсь, больше никогда и не придется.
Глава 3
Лачугу посреди леса я обнаружила самым безошибочным способом — просто врезалась со всей дури в нее.
Нос, кажется, сломан.
Звуков погони слышно не было. Вокруг вообще стояла звенящая тишина, прерываемая лишь моим тяжелым дыханием. Надеюсь, и тот сумасшедший в шрамах не пошел за мной.
Кое-как поднявшись, обошла лачугу по кругу. Она казалась заброшенной, но зато была крепкая, незапертая дверь.
Незнакомец пойдёт за мной? Он говорил, что я зачем-то нужна ему. Бог весть зачем, остается верить, что он просто ошибся. Обознался.
Прогуливался по лесу с мечом и желанием убивать, а наткнулся на меня. Скажем, совпадение.
И если за тобой по пятам идет психопат, спрятаться в домике в сердце леса — не очень здравая мысль. Или наоборот? Возможно, здесь можно запереться, а там подумаю, что делать дальше.
Дверь открылась с оглушительным скрипом. Этот звук могли услышать горняки, если они еще живы, конечно. Или незнакомец в шрамах, если он жив, конечно.
Крадучись, как воровка, я проскользнула внутрь, прикрывая за собой дверь настолько тихо, насколько могла. Темнота внутри не позволяла разбирать дорогу. Я то и дело спотыкалась о какие-то предметы, пока добиралась в угол, где и забилась, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы.
Перед глазами стояли погибшие горняки, особенно та самая отрубленная голова, а потом стальные глаза незнакомца, пугающие меня до дрожи. Даже Зарина ушла на задний план. Сколько бы, чисто из сестринского долга, я ни пыталась повернуть мысли в ее сторону, бесполезно. Только очень хочу надеяться, что она не попала в руки ни горняков, ни незнакомца в шрамах.
Всегда остается вероятность, что она сейчас где-то там, с Петькой, по пути домой. А влипла по самое не балуй как раз-таки я, но не она.
Вопреки всему сон сморил неожиданно. Вначале я его отгоняла как только могла. Любой шорох с улицы нес в себе опасность, каждый раз я нервно дергалась, сосредоточенно вслушиваясь, не раздадутся ли шаги. Но нет. Птица или испуганный зверь не собирались приближаться к этой лачуге.
Проснулась я так же резко, как и уснула, будто от удара.
Сквозь заколоченные ставни пробивался несмелый утренний свет. Не сразу удалось осознать, где я и что произошло, но увиденное ночью тут же яркими картинками всплыло в памяти.
Желудок передернуло рвотным спазмом. В два прыжка я выскочила на улицу, где меня скрутило от тошноты. Желудок был пустым, что лишь больше придало отвратительных ощущений.
— Воды бы тебе, — послышался старческий голос за спиной.
Понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться и быть способной выпрямиться. Мой воспаленный мозг продолжал подкидывать картинки отрубленной головы. В душу закралось ощущение, что эта старушка, к которой я продолжала стоять спиной, знала, что из-за меня этой ночью погибло несколько человек.
От этой мысли тошнота вернулась с новой силой.
— Ну уж нет, целься не в мои герани! — По руке, которой я опиралась на стенку дома, ощутимо прилетело каким-то платком.
— Что вы делаете? С ума сошли?
— Это ты с ума сошла! Портишь мои цветы, — проворчала она и скрылась в дверном проеме, забыв о моем присутствии.
Цветы? Серьезно? Да в любом нормальном мире человек, увидевший другого человека, явно попавшего в беду, спросил бы, чем помочь. Но тут я, вся в крови, ну, может, наполовину, но единственное, что волнует эту милую леди, так это герани.
— Вы даже не спросите, что произошло? — Я вошла в дом вслед за ней, с удивлением заметив, что это оказалась не заброшенная лачуга, а вполне себе обжитый дом.
С потолка у печи свисали пучки подсушенных трав, у стены громоздились грубо сбитые сундуки, а полки ломились от головок сыров и хлеба.
— А я тебя знаю? — Она подслеповато прищурилась, взглянув на меня.
— Нет, но… — Мне крайне надо было поделиться тем, что я увидела. Дико было осознавать, что я пережила ужас всей моей жизни, но земля не сошла с орбиты, что кому-то на это глубоко начхать, и они просто продолжали заниматься своими повседневными делами. Как так-то?
— Съешь суп вот, — она подняла крышку над объемным котелком и повела над ним носом, — нет, не ешь. Хотя… Если собралась продолжить пачкать мой дом, то ешь. Но отойди подальше, мух мне не хватало.
— Простите, а просто воды нет? — Но ответа не последовало. Старушка замерла над котелком, уставившись в стену, игнорируя мою просьбу, которую я повторила чуть громче.
Я окончательно растерялась. Разумным было пойти обратно в надежде найти Петьку, но чутье подсказывало, что найти его будет не так уж и просто. К тому же проходить через ту окровавленную поляну, а я была больше, чем уверена, что крови там пролилось не мало, мне не улыбалось.
— Извините? — Я совсем по-хамски пощелкала пальцами у носа старушки, — не подскажите, где взять воды?
— А? — Она встрепенулась, — ты еще кто такая?
— Мы с вами только что разговаривали.
— Что тебе надо? — Старушка воинственно перехватила в руках половник, с которого медленно стекала жирная масса, вызывая новый приступ тошноты.
— Я не очень хорошо себя чувствую, просто воды можно? — Голова на самом деле кружилась. Похоже, бабулька слегка