– … короче, я так и понял, что мне после армии не светит ничего. Я вообще собирался в ментуру идти, а тут такое дерьмо. Ну, у меня знакомые есть, друзья – ха, это я думал, что друзья! Говорит один типок, мол, вакансия есть, человек нужен – срочняк. Ну и мне срочняк, понимаешь, да?
– А то, – Яна хлебнула кофе и наклонила голову вбок. – А теперь что?
– А я не знаю что. У меня на год контракт. Придётся отрабатывать, да?
– Наверное, – подтвердила Яна. – Да.
Парень, которого, как оказалось, звали Марат, хлебнул кофе.
– Дерьмо, – растерянно повторил он. – А ты там уже была, да?
– Типа того.
– Нафига?
– У меня там тоже… друзья.
– Батрачат или сидят?
Яна хохотнула, но не ответила ничего.
– Ехать-то далеко? – спросил Марат.
– Да так… ничего. К вечеру будем там.
Марат спрашивал что-то ещё, Яна отвечала, стараясь обходить стороной тот вопрос, кто она и зачем приехала сюда.
Они вместе купили билеты, вместе сели на обратный поезд, продолжая вести расслабленный разговор. Вёл его в основном Марат – Яна всё время погружалась в себя. Перед глазами по-прежнему стоял Яр.
Первый этап её плана осуществить было легко. Что делать потом, она не знала – оставалось надеяться, что решение придёт само. Или, может быть, вместо решения придёт Тук.
Уже в поезде она достала телефон и написала, что будет ждать в Брелёвке, и попросила решить бумажный вопрос – на что получила в ответ многозначительное: «??????». Отвечать Яна не стала.
Они с Маратом также вместе сошли на перрон, но не тот, который Яна покинула меньше суток назад – до Брелёвки оставалось ехать на электричке минут двадцать, когда Яна предложила Марату выходить.
Теперь она ткнула пальцем в сторону спуска в лес:
– Нам туда.
Марат кивнул и направился туда, куда она показала.
Они шли где-то с полчаса, когда Яна чуточку отстала, делая вид, что начала хромать.
– Что там? – спросил Марат, оборачиваясь назад, но вместо ответа получил увесистый удар в лицо. Он покачнулся, но не упал. На лице его отразилось недоумение, но Яна ударила ещё раз – другой рукой, и Марат стал медленно оседать на траву.
– Вот и всё, – произнесла она. Огляделась по сторонам – вокруг шумела листва. Небольшого происшествия однозначно не видел никто. Оставался один вопрос – куда бесчувственного Марата девать. По-хорошему надо было его окончательно убрать, но Яне не хотелось убивать нормального вроде парня ни за что.
Она усадила Марата около дерева. Сняла с него рюкзак. Отыскала документы и убрала их обратно.
Потом вернулась к бесчувственному парню и стала его раздевать. Сняла всё, вплоть до трусов, и засунула в рюкзак. Затем связала ему руки за спиной ремнём и, совестливо вздохнув напоследок, двинулась обратно к станции.
До электрички оставалось ещё два часа. Приходилось надеяться, что за это – да и за последующее время – Марата никто не найдёт.
Уже в поезде Яна ещё раз покопалась в рюкзаке. Отыскала там чистые штаны и военный голубой берет, под который можно было спрятать волосы. Главной её находкой стала просторная, большая даже для самого Марата камуфляжная куртка. Яна огляделась по сторонам – вагон был абсолютно пуст – и стала натягивать на себя.
За Марата Карачова Яна, конечно же, сошла с трудом. У них было относительно похожее лицо, но у Марата был совсем другой разворот плеч.
– Удачное фото, – пожала плечами Яна старательно изображая большую простуду, заметив, как долго кадровик разглядывает документ.
– Да прям не узнать, – тот посмотрел на неё. Обвёл взглядом и произнёс: – Совсем они, что ли, охренели там в Москве? Нашли кого присылать.
Яна пожала узкими плечами ещё раз.
– У вас на это место есть кто-то другой?
Кадровик только поджал губы и пробормотал что-то неразборчивое про себя.
– Простите? – уточнила Яна.
– Можете заступать на пост! – уже громче повторил тот.
– Так точно… Эм, в смысле, я пош.. ёл, – смутилась Яна, заметив, как недоумённо меняется у кадровика лицо.
– Постригся бы что ль! – крикнул кадровик ей вслед.
– Не успел! – не оборачиваясь, бросила Яна.
Жить предстояло в маленькой комнатке, из которой, судя по всему, недавно выбыл другой жилец. Яне выделили сопровождающего – здоровенного мужика с каменным лицом – который должен был показать ей тут всё, но тот появился только через несколько часов. Смотрел он на Яну с лёгкой насмешкой и не удержался от подкола – едва завернув в тёмный коридор, сам отстал от подопечной на пару шагов так же, как недавно Яна, и когда та обернулась, намереваясь отыскать его, без замаха ударил в лицо.
Яна присела и почти инстинктивно нанесла удар в солнечное сплетение, после чего прозвучало обиженное:
– Уй! Придурок, я пошутить хотел!
– Я понял. Смешно, – Яна отвернулась и пошла вперёд.
Они осмотрели жилые корпуса, столовую, производство и даже ШИЗО. Яра не было нигде. Яне это не нравилось, хоть головой она и понимала, что заключённых много, и наверняка они видели не всех.
– А что есть ещё? – спросила она. Прежде всего нужно было составить представление о том, что вообще есть в тюрьме – и что она сможет использовать, чтобы организовать побег.
– Лазарет пойдём смотреть?
– Ну да, надо увидеть всё, – усмехнулась Яна, хотя смеяться не хотелось совсем.
Они двинулись через весь двор в лазарет. Вошли в небольшую металлическую дверь и оказались в белом коридоре, как и все другие имевшем множество решёток вдоль стен с двух сторон – только если в камерах решётки были маленькие, просто пробитые в глухих дверях окошки, зато явно не запирались на замок, то здесь всё было наоборот. Каждая решётка целиком закрывала проём, но на каждой висел массивный замок.
– Тут щас мало кто. Только суицидник один. Наряды тихие, может, тебя сюда для начала и пошлют, – охранник окинул Яну насмешливым взглядом в очередной раз. – Чё-то ты совсем… Не вышел ни ростом, ни лицом. К заключённым-то страшно пускать.
– Ну какой есть, – Яна равнодушно отвернулась от него и тут же замерла. В первую секунду ей показалось, что она сошла с ума – там, за решётчатой дверью на белой кровати, бледный и неподвижный – как мертвец, лежал Яр. Сердце пропустило удар. Потом Яну охватила паника – она должна была что-то сделать или сказать, броситься к нему, но она не могла.
– Чё, – охранник усмехнулся, – трупаков не видал?
Яна в своей жизни трупов видела полно, но от сказанного ей захотелось врезать охраннику, в кровь разбить лицо и бить его снова, и снова,