– Он – мёртв? – произнесла Яна – и собственный голос прозвучал как чужой.
– Нет пока, – охранник усмехнулся и, подойдя к решетке, приник к ней лбом. – Но скоро, думаю, умрёт. Этот ушлёпок нашего убил. Дениса. Ну, того, вместо которого взяли тебя.
Яна рассеянно кивнула. Этому она не была удивлена. Кажется, сейчас её вообще не могло удивить ничего.
– Ну чё, пойдём? Хватит смотреть на него, – Яна произнесла это первой. Смотреть на неподвижное лицо Яра она в самом деле не могла. Нужно было попасть сюда – в первый же наряд. А что делать потом… Пора было знать, но она всё ещё не знала.
Стояла тёмная, холодная ночь. Тук звонил, но Яна сбросила звонок, ответив смской, что нужно подождать.
Наряд ей не дали вообще никакой – только за ужином отправили стоять в столовой, а потом отправили спать, но спать Яна никак не могла. Она поднялась и, натянув на уши выданную ей форменную папаху, вышла во двор. В такой шапке в июне месяце она, должно быть, выглядела смешно, но Яне категорически не было нужно, чтобы её кто-нибудь узнал.
Она прошла в лазарет, перекинувшись с охранниками парой слов.
– Новенький что ль? Куда попёр?
– Палец болит, – Яна продемонстрировала увечную руку, – анальгин может дадут.
– Ух, ё, где тебя так?
– Расскажу… Как-нибудь потом.
Яна шмыгнула между ними, миновала коридор и зашла в ординаторскую. Врач дремал, сжимая в руках какой-то детектив.
Яна бесшумно подошла к столу и, взяв с него связку ключей, вернулась назад в коридор.
Яр всё ещё лежал неподвижно – будто и не приходил в себя, и Яне стало страшно, как не было никогда. Она с трудом подобрала нужный ключ – старалась не звенеть, но пальцы тряслись. Наконец Яна оказалась внутри и присела на край кровати. Она замерла, разглядывая бледное лицо. Может быть из-за темноты ей показалось, что оно всё же стало выглядеть немножко розовей. Но всё равно Ярик, которого она знала, никогда не был таким.
Яна прикусила губу и коснулась кончиками пальцев его лица. Провела ниже, по щеке, чувствуя, как её трясёт от одного только этого прикосновения, на которое она уже и надеяться перестала.
Кожа Ярика была шершавой и холодной. Яна поняла, что ещё немного – и не выдержит. Наклонится и поцелует его. Она сильнее прикусила губу, а потом тихонечко прошептала, скорее для себя, чем для Яра, который её слышать всё равно не мог:
– Я тебя заберу, – она снова прикусила губу, – не знаю, как, но заберу. Я тебя им не отдам.
Пальцы дрожали.
Яна снова решила было, что сходит с ума, когда губы Яра слабо дрогнули, и в абсолютной тишине он прошептал:
– Яна…
Яну затрясло ещё сильней. Она понимала, что надо уходить, но заставить себя не могла.
Опустив ладонь, она как бы обняла щёку Яра рукой, делая это маленькое прикосновение тесней.
Ей показалось, что под ресницами Яра блеснули в темноте зрачки, но была ли это реальность или наваждение, сказать она не могла.
Яна всё-таки не удержалась. Чувствуя, что иначе так и не уйдёт, она наклонилась и легко коснулась губами Яриковых губ. Потом резко встала и пошла прочь.
Закрыть дверь и вернуть ключ удалось легко, но остаток ночи она так и не смогла уснуть. Сидела, смотрела в окно и думала, что делать теперь, и как скоро Марата найдут.
ГЛАВА 77
Тук стоял, прислонившись спиной к пористой стене барака, в тени, в небольшом закутке, образованном двумя зданиями, и курил.
Яна не могла даже курить. Ночью она так и не уснула – между тем, что она видела позавчера, и тем, что видела прошлым вечером, разница была слишком велика.
Яр двухдневной давности был вымотан, но держался твёрдо.
Вчерашний Яр сделал то, что – насколько Яна знала этого человека, Яр не мог бы сделать вообще.
– Чёрт его знает что, – сказал он, завершая очередной круг. – Тук, ну не молчи.
Тук пожал плечами.
– Надо его забирать, – произнесла Яна в который раз за их долгий, но почти односторонний разговор.
– Куда ты его будешь забирать? – ответил наконец Тук. – На первом же кордоне спалитесь без ксивы.
– В Сибирь, – твёрдо ответила Яна – эта часть плана сложилась у неё в голове сама собой, – на родину к нему. Ты думаешь, там паспорт спрашивает много кто?
– И что вы делать будете там?
– У меня… у Ярика там дом. В общем, у нас.
Во взгляде Тука промелькнула насмешка.
– И долго ты там продержишься? Без канализации и горячей воды? И что потом?
– Да похрен что! – Яна остановилась наконец, зло глядя ему в глаза. – Сейчас просто надо его забрать. Ты не понимаешь. Ты не видел, что…
– Что он синий весь? – передразнил Тук. Это он тоже слышал уже в третий раз. – И куда ты его такого синего повезёшь? Ему в больницу надо и переливание, или я не знаю что… Они ему тут сдохнуть не дадут, это нехилый для зоны косяк. Ты, кстати, зря вот это затеяла всё, – Тук обвёл её рукой, – лучше бы явилась к ним как журналистка. Их бы там перетряхнуло так, что тут же бы вспомнился устав.
Яна дёрнула губой.
– Я бы тогда вообще… вообще ничего не узнала. А как журналистка я могу и так, толку с того? Он не дождётся, можешь ты понять? Они сейчас выдержат, как положено, три дня и сунут его на этап. Типа по дороге вскрылся, не знаем ничего.
Тук затянулся и выпустил в воздух перед собой струю чёрного дыма – в очередной раз.
– Слушай, – Яна вплотную подошла к нему и замерла так близко, что Тук чувствовал её дыхание на своём лице. – Я всё продумала. У них там есть производство – делают всякую мебель и прочее барахло. Сегодня-завтра как раз заканчивают диван. Его повезут какой-то шишке из МВД. Диван – раскладной. А внутри – ничего.
Тук терпеливо смотрел на неё.
– Ну! – не выдержала Яна.
– Всё… Это, блядь, всё?
– Всё! Что тебе ещё?
Тук опять втянул в себя порцию табака и покачал головой.
– Ну, допустим, шофёра я подменю. Как ты Ярика до цеха доведёшь?
– Я разберусь!
– Допустим, ок. Куда потом? Нужны документы, врач.
– Тук, его нельзя там оставлять…
Тук тихонько взвыл и прикрыл глаза рукой.
– Идиотка, – констатировал он. – Думать надо головой. Вон, Марата твоего, самое позднее к вечеру найдут. И что потом?
– Значит, надо