— А зачем мне нескромно держаться?..
Пошли в школу. Там Саконская нас представила ребятам (их собралось человек 50, 5–7 класса).
— Вот это А[лександр] М[елентьевич] Волков...
— «Чудесный шар» — подсказывает мальчик с первойскамьи.
— Совершенно верно. И «Волшебник...
— Изумрудного Города» — кричат ребята.
Аплодисменты. Я неловко раскланиваюсь.
Швембергер начинает чтение «Куземки», которое затянулось больше чем на два часа.
Пьеса сделана крепко. Кое-какие недостатки я записал и буду ему о них говорить.
Я отдал Швембергеру «Рыбку-Финиту» (сказку и сценарий) — он просил позвонить в понедельник.
Саконская просила меня что-нибудь почитать ее подшефным ребятам. Я обещал. Думаю прочесть им «Рыбку-Финиту».
20. Был на Таганской телеф[онной] станции, сдал заявку на телефон. Что из этого будет — не знаю. Приняли заявку — и то хорошо, потому что вообще они не принимают.
Оттуда проехал в ДИ [Детиздат]. В коридоре встретил Дороватовского и он начал говорить мне от имени научно-попул[ярной] Комиссии — что она хотела бы от меня получить. Я же, как говорится, выдвинулвстречный план и достал ему из портфеля заявку. От «Матем[атики] вокруг» он пришел в восторг и сказал, что это весьма актуально, что «Матем[атика] в военном деле» — это вопрос сегодняшнего дня и что они могут эту книжку выпустить молнией. Он просил меня срочно представить план, чтоб на следующем же заседании Совета (в среду) обсудить. Кроме того, он просил меня указать еще темы и книги старые, которые стоило бы переиздать. Я обещал это сделать.
Затем попал к Наумовой и просидел у нее часа 1½ на заседании Комиссии, обсуждавшей План по классической литературе (там был К[орней] И[ванович] Чуковский и другие).
После этого имел разговор о «Царском токаре». Название «Вел[икий] перелом» — она отвергает, оно очень ко многому обязывает. Надо сделать следующее: больше показать труд Маркова на разных этапах (очевидно на лит. заводе, изобретательство его и т.д.), больше показать созидательную, преобразовательную деятельность Петра; конец плох: он ничегоне обобщает, не дает никакого заключения. Тут надо дать что-то широкое о Петре и значении его деятельности для России. Конец, словом, надо переделать совершенно (ведь не обязательно доводить книгу до рождения Дм[итрия] Ракитина, лучше закончить смертью Петра).
Наумова просила дать заявку на «Искатели правды».
Читал отзыв читателя о «Чуд[есном] шаре» (из Ново-Сиб[ирской] области). Начинается примерно так:
«Я прочитал изданную вашим издательством книгу «Чудесный шар». Книга мне очень понравилась, она очень интересна. В ней хорошо показана нищая и бесправная Россия XVIII века. Из героев книги мне больше всего понравились Ракитин и Горовой...»
В конце он жалуется на то, что листы у книги перепутаны, конец заменен другими страницами. Он заканчивает грозным восклицанием:
«Кто это испортил хорошую книгу!»
(Читатель — комсомолец).
Звонил Молодых; Гарбузов уехал в Ленинград и дело слисточками (как и везде!) затягивается.
— Ничего! Еще успеете их переработать! — сказала она. Успеть-то успею.... Все успеется!
Вечером занимался планом «Воен[ной] матем[атики]» и заявкой на «Искат[елей] Правды».
21. Завез в ДИ [Детиздат] заявки на «Матем[атику] в военном деле» (Дороватовского не застал) и на «Искатели правды». «Царский токарь», повидимому, не движется с места. Был в Лен[инской] б[иблиоте]ке, заказал ряд книг по истории техники (для «Ц[арского] т[окаря]»).
22. Звонил Дороват[овскому], план ему очень понравился, он будет докладывать о книге на заседании Редсовета.
Звонил Циновскому — «Волшебник» будет лежать месяца три; он почему-то считает, что в пьесе образ Элли обеднен и что она какая-то беспомощная. Не знаю, почему у него сложилось такое мнение. Он мне рассказал, как его шестилетний сын увлекается «Волшебником», мать читала ему уже несколько раз и он знает почти наизусть.
Звонил Евгению, он, оказывается, болен. У него колит. Розов вечером (без меня) завез аннотацию на «Пр[аво] на жизнь»
23. Переработал и перепечатал аннотацию на «Право на жизнь». Перечитал пьесу, по моему — хороша.
24. Звонил Швембергеру, не дозвонился. Звонил на телефонную станцию, обещали прислать техника. Звонил Прозоровскому — тоже не дозвонился — его нет, он на репетиции и т.д.
25. Целый день хождение по мукам. Даже заболела голова. Понес пьесы в Главрепертком, оказывается, их надо зарегистрировать в УОАП [Управлении по охране авторских прав]. Пошел в УОАП — надо подписи под пьесами мои и Розова; так ничего и не вышло, а времени потрачено много. Придется опять вызывать Розова.
Был у Переца. Пьесы он вернул с извинениями, стараясь меня не обескуражить (это трудно!)
— «Рыбка-Финита» очень интересна в стилевом отношении. Сюжет оригинальный, не бродячий. Но нет идеи. Ребятам она ничего не дает, для взрослых примитивна. М[ожет] б[ыть], в живом театре можно создать стилизованный спектакль, но кукольного в ней ничего нет. «Нейтралитет» примитивен, синеблузен; кроме того Репертком запретил касаться международных тем. Но выбезусловно можете работать. Язык хороший, некоторые сцены хороши (напр[имер], сцена у бомбоубежища — кстати, целиком моя) Поиски жанра — трудная вещь и не надо терять надежды («Я никогда и не теряю» — ответил я). Писать надо в духе Генри, используя неожиданные повороты и развязки. Нужны спектакли о школьниках (напр[имер] резко осмеять грубость, безразличие ко всему и т.д.)
Обещал пару контрамарок на просмотр «Аладиновой лампы» (13 марта), но надо предварительно позвонить за несколько дней.
Был в Радио-Комитете, разговаривал с Прусаковым об «Алт[айских] Роб[инзонах].»
— Я верю в эту вещь, — сказал он. — Ее надо сделать. Но сейчас в ней нет напряженности и целеустремленности. Не показан Алтай, нет его; действие не происходит именно на Алтае, а где то вообще в горах. Постановка нам нужна, дело ведь идет к лету. Подумайте над сюжетом, я тоже подумаю и сообщу, м[ожет] б[ыть] что нибудь придумаем.
Я обещал подумать и скоро к нему зайти. Пискунов «Штифеля» еще не прочитал.
Был в Лен[инской] б[иблиоте]ке, по технике ничего не нашел из того, что нужно для «Токаря».
Получил в Литфонде 2кгр. [килограмма] бумаги (около 400 листов), в марте опять можно получать.
Вечером лежал с больной головой.
Получил письмо от Ефима с извещением о получении рукописи. Он прочел только несколько страниц, а потому оценки нет.
26. Принял первую серо-водор[ную] ванну.
27. Работал в Л[енинской] Б[иблиотеке]. Наконец-то получил материалы по токарным