15. Особое сообщение — взят Нежин. В сводках появилось Киевское направление...
16. Особое сообщение совершенно неожиданное! Взят Новороссийск после ожесточенных пятидневных боев. Видно, скоро немцев выкурят с С[еверного] Кавказа. За этим сообщением в тот же вечер последовало другое — о взятии Новгорода-Северского — одного из самых старинных русских городов. Два салюта в один вечер!
17–18. 17-го взяты Брянск и Бежица. Особое сообщение мы, правда, проспали, т[ак] к[ак] оно было позже обычного, но я услышал об этом в 245 ночи из оперативной сводки Информбюро.
19. Наступление все шире и глубже. За 18-ое сентября взято свыше 700 населенных пунктов, в их числе несколько городов. Это небывалый рекорд: количество взятых пунктов отметила и «Правда». Послал телеграмму в ССП с запросом о вызове.
20. Опять радостный день! Прорвана оборона немцев севернее и восточнее Смоленска; взяты Ломоносово, Ярцево, Духовщина и ряд других пунктов. На этом фронте развивается, т[аким] о[бразом], крупное наступление. В эту же ночь передано особое сообщение (правда, салюта не было) о взятии ряда городов на Украине: отбиты Лубны, Пирятин, Прилуки, Красноград... Наши стремятся к Днепру и уже недалеко. А пунктов взято 1200! Почти вдвое перекрыт небывалый рекорд предыдущего дня. Я не спал до 2-х часов ночи, несколько раз брался за свою карту и наносил на нее изменения.
Днем понемногу укладывались — запаковали два чемодана.
21. Пунктов 1230! Слава нашей армии и Сталину! Войска наши уже у Мелитополя, перерезана ж[елезная] дорога Синельниково–Запорожье, с[еверо]-западнее Смоленска прорвана оборонительная полоса немцев и взят город Велиж — открывается путь на Витебск...
22. Наступление продолжается не ослабевая. Пунктов занято 1150. Прекрасно!
23. Пунктов 860, но заняты Полтава и железнодор[ожный] узел Унеча. За вечер было два особых сообщения, первое из них мы проспали.
24. Большое событие в моей литерат[урной] жизни. Зайдя в Союз Пис[ателей], получил от Ив[ана] Влад[имировича] Сергеева срочное приглашение зайти. Пошел к нему сейчас же, узнал, что его вызывали в Москву и поставили во главе изд[ательства] «Молодая Гвардия». Он предложил мне написать для изд[атель]ства неск[олько] книжек, на что я с огромным удовольствием согласился. Говорили о двух книжках для научно-попул[ярной] серии (своеобразн[ая] энциклопедия из 30 выпусков) — одна книжка об атоме (бесспорная, т[ак] к[ак] имеется в плане) и вторая — о значении математики в совр[еменной] жизни — ее придется проводить, т[ак] к[ак] она планом не предусмотрена. Затем книжки биограф[ической] серии (редактор Вад[им] Андр[еевич] Сафонов — достат[очно] хорошо знакомая мне личность).
Запланировали Лобачевского и Дежнева (второй под вопросом).
Об'ем первых книжек до 5 листов, вторых 2–3 листа. Обещает дать авансы, заключив договора.
Предложение серьезное, он даже советовал мне остаться для работы в А[лма]-Ата, но разобрав этот вопрос с Галюськой, мы все же решили ехать в Москву, т[ак] к[ак] там условия для работы будут лучше. По словам Серг[еева] доценты получают литерный паек, а здесь мне доказать, что я доцент, будет трудно, нет никаких документов. Серг[еев] просил занести к нему завтра «Бойцов» и к понедельнику приготовить проспекты на две книжки научно-поп[улярной] серии.
Вечером сидел над проспектом матем[атической] книжки.
25. Работал в Пушк[инской] б[иблиоте]ке над вопросом об атоме. Литературы почти нет, сделал выписки из тех скудных источников, какие нашел. Был опять у Серг[еева], занес «Бойцов», говорили о принципиальных установках для книг. Я ему обосновал необходимость нашего переезда в Москву, он с этим согласился.
Вечером, когда работал над проспектом об атоме, услышал весьма радостные сообщения о взятии Смоленска и Рославля. Хвала!
26. Днем стоял на толкучке, четвертое воскресенье продавал Гал[юськино] зимнее пальто, но не продал. Гал[юське] больше повезло — она продала свое демисезонное коричневое пальто за 6 тысяч. Деньги на дорогу есть!
Вечером написал заявку на книгу «Математика и жизнь».
Опер[ативная] сводка хорошая. Занято свыше 820 насел[енных] пунктов, наши войска вошли в Белоруссию, а на среднем и нижнем Днепре во многих пунктах подошли к реке, сбросив немцев в воду. Теперь перед ними задача — форсировать Днепр.
27. Перепечатанные заявки на две книги сдал Сергееву. Заявку на атом он прочитал, она ему понравилась. Математическую читать не стал, предложил зайти завтра, а он на свободе разберется.
28. Вечером долго ждал Сергеева, но не дождался. Разговаривал с Кравченко, который тоже сидел на крылечке, ожидая С[ергеева]. Оказывается, у него хорошие знакомства в управлении Турксиба, обещал мне помочь насчет багажа и билетов.
С фронта хорошие известия. На одном лишь Могилевском направлении взято более 500 пунктов — это рекорд для одного направления. А всего освобождено 1150 пунктов!
29. Виделся с Сергеевым. Матем[атическая] заявка ему очень понравилась, больше, чем на атом, и он предлагает писать в первую очередь именно книгу о математике, которая очень нужна. Он обещает провести ее в план. А атом придется отложить. По совести, эта тема не особенно меня увлекала. Договора (на матем[атическую] книжку и биографии) очевидно буду подписывать в Москве. Я просил С[ергеева] распорядиться, чтоб их сюда не высылали.
Послал Евг[ению] телеграмму с запросом, когда будет вызов.
На фронте: взят Кременчуг, взята Дарница и другие левобережные предместья Киева. Наши войска стоят перед древним Киевом...
30. Сентябрь закончился, из Москвы ничего, от Вивы тоже целый месяц нет известий. Возможно, он пишет в Москву.
На фронте некоторое затишье. Взят гор[од] Кричев в Белоруссии и 260 других населенных пунктов. С Днепра известий нет.
Октябрь.
1. Вот и октябрь! Мне бы сегодня надо начинать занятия в Ин[ститу]те, а я все еще здесь. Буду надеяться, что это последний месяц нашего пребывания в Алма-Ата.
Сделал ящик для пиш[ущей] машинки. Ходил в столовую за обедом, в распределителе удалось получить — небывалая роскошь! — полкило колбасы (а накануне получил полкило копченого языка). Сбережем на дорогу. Получил новые очки в –1½ диоптрии, удобны для чтения. Для меня –3 стал уж очень сильны, при чтении приходилось снимать. На фронте сущест[венных] изменений нет, с Днепра — ничего.
2. Весь день болела голова. День прошел в хлопотах по хозяйству. Сейчас жду, не будет ли особых сообщений. Горит эл[ектриче]ство (которого, кстати, не было предыдущие два дня) и можно сидеть долго.
Сидел ждал и ничего не дождался.
3–7. Ничего существенного. Нет ни вызова, ни телеграмм из Москвы, ни писем. 7-го заходил к