Вынужденная подождать, пока шорохи стихнут, я воспользовалась этой возможностью, чтобы оглянуться.
Каждый вызванный говорить на Совете мог привести с собой двух спутников. Хотя им не разрешалось выступать, их выбор мог сыграть в твою пользу, если ты хотел чего-то добиться.
Я долго не думала. Первым стал Элент – мой муж, связующее звено между эльфами, греладцами, а теперь и троллями. Он тоже выступал перед королями в предыдущие дни, но сегодня он был моим стражем и официально присутствовал в зале именно под этим статусом.
Элент мне ободряюще улыбнулся, и на сердце сразу потеплело. За последние месяцы наши отношения стали только крепче, а любовь – сильнее.
Вторым был Лур. Я долго и старательно отбивалась от роли главы хранителей. Ну куда мне, троллю, соплячке девятнадцатилетней, этим заниматься? Я вообще ребенка жду! А может, и двойню. Вот есть старый мудрый фомор, который всю жизнь копил и сохранял древние знания, пусть он и выступает перед королями. Честно заслужил, в конце концов. Мой-то дед сбежал, не оставив мне и крохи важных сведений, а Лур не поддался соблазнам!
Увы, безродный фомор, всю жизнь не покидавший деревушки на краю света, не имел веса в глазах большинства монархов. В то время как я была баронессой, женой будущего графа Галантила, наследником троллей-хранителей, дочерью героя войны, вдобавок участвовала в охоте на Шета и собственнолично истоптала ногами многие тролльи Пути. Да, я молода, но статус и опыт важнее.
Мы сошлись на том, что Лур будет участвовать в принятии решений, а я – озвучивать их перед Советом. Это, конечно, не значило, что я не впитывала все те знания, которые старик охотно мне передавал.
Да и не только мне. Бодыга неожиданно для себя сделал важное открытие – его родичи сотнями лет не хотели покидать свои скалы не просто потому, что тупы и не готовы воспринимать новое, а потому что защищали опасные секреты предков, включая залежи лжеобсидиана. Получив из рук греладского короля награду за поимку Шета, счастливый Бодыга отправился навстречу новым приключениям – теперь он служил греладским послом и налаживал отношения людей с тролльими родами.
Лжеобсидиан, кстати, получил официальное название – троллинит. Вот так-то.
Шепотки наконец стихли. Я прочистила горло. Но не успела я и слова произнести, как светловолосый талланец презрительно бросил:
– Эта «хранительница» – греладка, замужем за греладцем, дружна с греладским архимагом и греладским принцем. Здесь хоть кто-то верит, что она будет говорить беспристрастно?
Интересно, что сам он при этом говорил не на родном языке, а на греладском. Наверное, чтобы я уж точно поняла степень его пренебрежения.
В зале снова поднялось шуршание, создаваемое толмачами. На сей раз я предусмотрительно не стала дожидаться, когда они переведут всё, а их хозяева успеют обдумать язвительные ответы талланцу. Совет и так сначала несколько раз откладывался, а когда наконец начался, то вместо предполагаемых семи длился уже десять дней, и конца-края ему видно не было. Каждый правитель тянул на себя одеяло и не хотел уступать другим.
– Всё намного сложнее, чем вы пытаетесь представить, – смело сказала я. Те, кто понимал по-греладски, оценивающе приподняли брови. Даже среди королей не все были готовы спорить с талланцем. – Вам прекрасно известно, что мой муж и архимаг имеют тесную связь с эльфами, а я сама носитель не только крови троллей, но и их культуры. Мы с мужем, разгадывая тайну Путей, побывали во многих государствах и завели множество друзей среди других рас. В том числе ханасский принц, фоморы и их соседи поморы, даже кицунэ.
Это было, разумеется, преувеличение. Вряд ли Ицинь, в разгроме лавки которой мы поучаствовали не меньше нагов, вспоминала нас добрым словом. Но ее здесь и не было, чтобы возразить, а король нагов важно покивал – да, в самом деле, он видел меня рядом с принцем Каной и его взбалмошной человеческой женой.
– То, о чем я хочу сказать, имеет прямую связь с упомянутыми мной широкими отношениями, охватившими большую часть континента, – продолжала я, хотя заметила, что кое-кто из правителей уже подался вперед, чтобы меня прервать. Пусть ждут своей очереди говорить. – В древних книгах, сохраненным старшим хранителем Луром с Асхевна, мы нашли записи, которые подтверждаются экспериментами небезызвестного вам всем ханасского мага по имени ас-Сехшет.
Раздались аханья. Шета осудили и казнили еще до начала Совета – и греладский король, и его союзник-ханассец понимали, что затягивать с решением судьбы нага слишком опасно. Либо он опять сбежит и устроит какую-нибудь пакость, либо другие монархи настоят на его освобождении. Ведь, как ни крути, Шет многого добился в исследовании Путей. Наверняка тот же конунг Талланского союза хотел бы присвоить его записи или плотно побеседовать с самим нагом. Поэтому любое упоминание о нем вызывало среди королей целую бурю эмоций – от негодования, что не всем перепало ознакомиться с результатами его опытов, до возмущения его злодействами.
Все приспешники Шета, включая Киру, получили по заслугам. Шпионке не подарили быструю смерть, а отправили на пожизненную каторгу, тяжелой работой в течение долгих лет заглаживать вред, принесенный ее предательством.
– А мне казалось, что все труды ас-Сехшета были преданы анафеме, как и он сам, – насмешливо вставил талланец. – Как же вы, сами пострадавшие от его руки, можете сейчас отсылаться к нему и его исследованиям?
– Мы здесь собрались, чтобы не допустить бед, к которым нас приближал этот маг, – нахмурился доларский король, который тоже неплохо говорил по-греладски. – Леди Галантил, к чему вы вспоминаете его имя?
Королева кицунэ и некоторые другие участники нетерпеливо заерзали в креслах, поскольку были вынуждены ждать перевода и не могли вступить в спор прямо сейчас.
Да и не только они забеспокоились. Глаз выхватил движение на другом конце зала, в затемненной части. Баво, естественно, привел с собой Церестина. Архимаг, подобно Эленту и Луру, не имел права голоса в сегодняшней встрече, однако внимательно слушал и не мог взволноваться после моих слов.
Я знала, что он их не одобряет – Церестин сам об этом сказал. Его до сих пор мучила