Время шло день за днем, незаметно пролетел месяц, настало время возвращаться домой. Последний вечер они провели в ресторане. Борис смотрел на Марию грустными глазами, он переживал, потому что не хотел расставаться с ней, а ее дома ждала маленькая дочурка. Глядя в бархатные глаза Марии, Борис прошептал:
– Машенька, я очень тебя люблю и не хочу, чтобы это близкое и далекое счастье закончилось. Я хочу быть с тобой всегда, очень хочу прилететь к тебе в Питер, поговорить с твоими родителями и попросить твоей руки. Я позвоню им и попрошу выслать приглашение.
– Да, да, конечно, я буду ждать.
Из ресторана вернулись за полночь. Они не хотели, чтобы сказка их отношений закончилась. В этот прощальный вечер Борис и Мария с жадностью предавались любви: их губы слились в сладком чувственном поцелуе, они слышали трепетное биение сердец друг друга… Они любили и были счастливы вместе.
На следующий день Борис проводил Марию в аэропорт. Долгим взглядом печальных глаз провожал Борис быстро удалявшуюся от него фигуру любимой девушки. Ему вспомнились строчки из стихотворения Эдуарда Асадова:
«Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!»
Дома Машeнькa с восторгом рассказала отцу и матери о пребывании в Варне и сообщила им о желании Бориса познакомиться с ними и, конечно же, о его предложении. Родители, выслушав внимательно восторженную Марию, вовсе не разделяли ее радости. Они были счастливы видеть дочь отдохнувшую и в отличном настроении, но не ожидали такого быстрого развития событий. Отец и мать опасались скоропалительного решения Маши и Бориса. Каждый был прав по-своему: молодые, впечатлительные влюбленные и умудренные жизненным опытом родители. После Машенькиного рассказа родители дали свое согласие отправить Борису приглашение. Им хотелось познакомиться с ним поближе; они понимали, что, если Маша этого хочет, не стоит ее огорчать – время расставит все по своим местам.
Приглашение было отправлено через месяц, и спустя три недели папа с Марией уже ехали в аэропорт его встречать. Радостный Борис появился с огромным букетом алых роз в одной руке и чемоданом в другой. Поцеловав Машу, он доброжелательно протянул руку ее отцу, сказав:
– Приятно познакомиться, много о вас наслышан, Анатолий Александрович. Спасибо, что встретили.
– Так ведь и мы с мамой от дочки наслышаны о тебе тоже!
Ольга Николаевна приготовила праздничный ужин. Стол был заставлен холодными закусками: в маленьких хрустальных салатничках – разного вида салатики по обеим сторонам овального стола, на большой продолговатой тарелке – рыбное ассорти из горячего копчения осетрины, соленой семги и холодного копчения палтуса, а на круглом блюде – нарезка из колбаски твердого копчения и ветчины, ну и, конечно же, спиртные напитки. Похоже болгарскому гостю понравилось угощение, так как ел он с превеликим удовольствием и даже произнес тост за хозяйку. В беседе за столом Борис рассказал о себе, пригласил всех к нему в гости.
– Я вырвался на недельку: работа ждет. Спасибо за радушный прием, – сказал он и продолжил: – У меня к вам серьезный разговор, право, не знаю, с чего и начать.
– Так ведь начни сначала, – пошутил Анатолий Александрович.
Борис улыбнулся, с пониманием восприняв шутку Машенькиного отца, и произнес:
– Я люблю Марию и прошу у вас ее руки.
– Довольно неожиданный поворот событий, – ответил отец Маши. – Вы ведь совсем не знаете друг друга! Борис, давайте поговорим об этом завтра.
Но они вернулись к этому разговору только через несколько дней.
На следующий день все вместе поехали в Петродворец, в другой день посмотрели Эрмитаж: хотелось показать гостю все самое лучшее в Питере. В последующие дни Маша и Борис осматривали достопримечательности и гуляли по центру города вдвоем.
Однажды вечером Марии позвонила подруга по дому и попросила ее зайти к ней.
– Борис, ты извини, я ненадолго, Лена попросила заглянуть к ней, я скоро вернусь.
«Ну вот и предоставилась возможность нам пообщаться», – решили родители Маши. Им нравился Борис, и они верили, что он любит их дочь, но…
Они пригласили Бориса в гостиную, и все трое сели вокруг круглого стола для серьезного разговора.
– Борис, мы охотно верим в искренность твоих чувств, видим, с какой любовью ты относишься к Маше, да и она вся светится от счастья, но нам бы не хотелось, чтобы вы так торопились с принятием столь серьезного решения, – начал отец Марии.
– У вас обоих уже был неудачный опыт женитьбы и замужества. Не слишком ли вы торопитесь? – продолжила мама. – Ты старше ее, серьезнее и, возможно, уверен в своих чувствах, но у нас есть сомнения по поводу дочери. Она только что развелась и, конечно же, переживала по этому поводу. Мы рады видеть ее счастливой, потому что, встретив тебя, такого внимательного, заботливого, она забылась, окруженная твоим теплом и любовью. Но очень возможно, что это только временное явление, и потом она поймет, что поспешила с решением. Маша устала от переживаний, а с тобой она оказалась как в сказке, и, как натура очень сентиментальная и эмоциональная, она вполне могла принять ее отношение к тебе за настоящее чувство любви, а нам бы не хотелось, чтобы дочь ошиблась вновь, да и тебе этого не надо. Наш совет – не торопиться. Время проверит ваши чувства и покажет, насколько они серьезны.
– Еще мы немного обеспокоены по поводу твоей профессии, – сказал отец. – Мне кажется, что ты уже не в том возрасте и пора бы задуматься о более серьезном деле, а диск-жокей – работа для молоденьких мальчиков. Не обижайся, пожалуйста, это всего лишь наше мнение.
– Мы поговорим с Машей, думаем, она поймет нас правильно, – добавила мама.
– Спасибо за откровенный разговор, наверное, вы правы. Время покажет. Я буду ждать, – с печальной ноткой в голосе промолвил Борис.
Через несколько дней Маша проводила Бориса в Болгарию. Они звонили друг другу, переписывались, Машуля занималась дочкой, встречалась с подругами и, казалось, была счастлива.
Когда Борис вернулся домой, он не находил себе места: мучили дурные предчувствия. На работе и дома Борис думал только о Маше: ее любимая музыка напоминала ему о ней, и Борис представлял, как они танцуют, глядя в глаза друг другу, а дома его мучило одиночество. Сентиментальная, очень чувственная натура возвращала его в недалекое прошлое, к его Машеньке. Чувства переполняли Бориса, и он решил записать для любимой кассету. На фоне медленной музыки Борис делился с ней сокровенными мыслями:
– Вернулся с работы, пью чай.