Кибуцник, служил в Армии обороны Израиля в спецразведке, участник пяти войн с арабскими странами. В войне Судного дня зимой 1973 года на сирийском фронте был контужен. Участвовал в многочисленных военных спецоперациях против террористических баз в Газе, Ливане, Иегудеи и Самарии.
В гражданской жизни – экономист, журналист. Автор многочисленных рассказов, повестей и философских очерков.
Первый сборник рассказов «Правдивые истории» вышел в свет на Украине в 2004 году. Второй сборник – «Герой в силу обстоятельств» – более обширный, был издан в Израиле в 2006 году. Двухтомный исторический роман «Да смоет дождь пыль пустыни» вышел в Израиле в 2012 году и сразу стал бестселлером в Израиле и за рубежом.
В 2014 году были опубликованы две повести в книге «Человек в пучине событий» (шпионские страсти). В 2015 году книга «Человек в пучине событий» была издана и на украинском языке. Эта книга вышла и в электронном виде. В том же году были опубликованы книги «Третье измерение» (философия и романтика) и «Взгляд за занавес» (научная фантастика).
В 2016-м вышли в свет две книги: «Меч Гидеона» (воинские эпизоды) и «Со слезами на глазах» (автобиографические и философские размышления). В 2017 году свет увидела книга «С улыбкой на устах» (юмористические рассказы), в 2018-м издан сборник повестей «Сквозь тонкий пласт Вселенной» (фантастика).
Член СРПИ и правления Союза русскоязычных писателей Израиля. Член Международной гильдии писателей (Германия). Кандидат в членство ИСПРФ (Москва). Лауреат премии имени Виктора Некрасова.
Диплом «За высокое художественное мастерство» получила книга «Взгляд за занавес» (в рамках фестиваля «Русский стиль») в Германии (2016), диплом «Его величество книга» за книгу «Со слезами на глазах» также получен в Германии в 2017 году.
Награжден многочисленными израильскими и международными грамотами и медалями за литературную деятельность. Весной 2019 года в Израиле был награжден медалью «Святая земля Израиль» журналом «Наука и Жизнь» в рамках конгресса академиков, профессоров и писателей (П31 | i"^D| Pnivn.) в Реховоте. Принимал участие в международных книжных ярмарках Москвы, Лейпцига, Франкфурта, Иерусалима и во многих других местах мира.
Загадочный след
Философское размышление
Посвящаю светлой памяти Ирины Агаповой, хорошей и верной подруги моей семьи.
Этот рассказ был завершен мною в день ее безвременной кончины – 30.12.2016
Скоро зима…
Уже наступил октябрь.
Осенние желтые листья все падают и падают вниз, устилая землю золотистым покровом. Пронзительный холодный ветер кидается на меня и бросает в лицо этими листьями. Мои ноги тонут, бесшумно шурша ими.
Я иду… Туда.
Я один, если не считать моего таинственного спутника.
Кто он? Зачем он здесь? Я не знаю. Но он тоже идет Туда.
Шатаюсь от ветра и усталости. Я могу упасть, и он может упасть, и никто не поднимет друг друга.
Не знаю, когда Туда доберусь. Иду по моей дороге в этот осенний день, а навстречу мне лишь холодный ветер и масса желтых листьев. Я начал мой путь в день, когда восхитительно пусто было вокруг, и совершенство пейзажа не нарушало житейской суеты.
Вот только мой навязчивый спутник… и откуда он взялся? Он бегает вокруг меня, как щенок, а в центре этого круга – Я.
Но я хладнокровен, я не обращаю на него внимания. Не обращаю на его крики, не обращаю и на его вопли. Не обращаю на то, что он постоянно теребит мою душу и теребит мое плечо. Не обращаю, не…
Я продолжаю идти по моей тропинке, незнакомой извилистой тропинке, зная, что она приведет меня Туда… Приведет, но не знаю когда. Да! Буду идти, пока не достигну Его владений.
Может, упаду! Но даже если и упаду, то ползком обязательно доберусь! Туда, к Нему, умирая у Его порога.
Поворот налево. Поворот направо. При моем приближении вороны снимаются с деревьев и тяжело улетают, борясь с осенним ветром.
И все их движения совершенно беззвучные. Беззвучно орет и мой попутчик, беззвучно свистит ветер в моих ушах, вышибая из глаз терпкую соленую жидкость. А в жизни я ведь никогда не плакал.
* * *
Останавливаюсь у ограды. За ней голые высокие деревья и пустынные поля. Уже ноябрь.
Эстетика вертикалей…
Почему горы и холмы, каньоны и прочие неровности рельефа волнуют человека?
Уделом его всегда было передвижение по двумерной плоскости.
Даже птицы не могут летать вертикально. Вершина растительного мира – деревья. Они вертикальны, травы тоже вертикальны, хотя и имеют склонность к лежачему положению. Вершина животного мира – это человек. И он так же стремится к вертикальности, как и вся земная природа. Но придя Туда, он безропотно примет лежачую i юзу…
Да… Природа почему-то всегда мечтает о недостижимом.
Вижу сквозь ветви деревьев высокий холм, а на нем – древний монастырь с серым железным крестом. Монастырь, как видно, обветшавший, ибо окружен строительными материалами. Возможно, хотят реставрировать его.
Над ним очень живописно летают вороны. Лопоча крыльями, как чёрными парусами, они цепляются кривыми когтями за корявые деревья.
Рассматривать их долго мне было трудновато. Болела шея, и будь на мне шапка, наверное, упала бы.
Мой попутчик уже ушел вперед и теперь, молча поджидая меня, все время почему-то улыбался. Пускай ждет и улыбается, если ему это занятие нравится!
Я продолжал стоять и изучать архитектуру этого монастыря, на время отвлекаясь от него и от тяжелой дороги, восхищаясь чудом этой древней архитектуры и окружающей природы.
Сфотографировать бы этот осенний угрюмый пейзаж на цветную пленку, а может, написать его маслом или акварелью? А может, все это описать в книге, чтобы не забыть? А зачем?
Да чтобы иногда достать альбом, свернутую в рулон картину или запись и полюбоваться фотографией, рисунком или почитать, вспоминать.
Смотрел, смотрел, и мой спутник смотрел, пока мне все это не надоело. Резко, внезапно, до дурноты надоело.
Продрог на ветру. Повернулся и пошел дальше, игнорируя моего попутчика.
Нет! Все равно невозможно унести с собой серое низкое небо, холодный поцелуй ветра, крошево известки и твердость кирпича под пальцами. Никто не может забрать Туда тусклое солнце, унылую длинную дорогу и мелькающую все время где-то на заднем плане несуразную фигуру моего попутчика.
Может, он и не попутчик вообще-то, а, возможно, конкурент. Ишь как замерз, бедолага, бегает, чтоб согреться…
Грустно быть писателем, который не в состоянии подробно написать о внезапной тоске, подоспевающей вслед за неожиданным, а может, и давно ожидаемым, запрограммированным восторгом.
Грустно быть писателем и не уметь разобраться в себе. Или, что самое обидное, –