Последняя глава и финал книги будут уже завтра, ровно в полночь!
Часть 2
Глава 12
Конец сентября 1266 года
Я смотрю вверх на стоящего прямо передо мной всадника. Это маленький пузатый мужчина с густой седой бородой и пышным тюрбаном. Из-за этого набора его голова кажется несоразмерно огромной в сравнении с остальными частями тела. За его спиной топчутся еще два всадника с саблями на поясе. Они, видимо, придают мужичку смелости, потому он на жуткой смеси фарси и тюркского пугает меня неминуемым наказанием за то, что мы ступили на землю ильхана Абага.
Стоящий рядом со мной Калида не понимает ни слова, но ему достаточно повышенного тона и раскрасневшейся рожи всадника.
— Так чего, — склоняется он к моему уху, — может, шугануть крикуна?
Отрицательно качаю головой.
— Не будем начинать с конфликтов. Мы здесь надолго, так что учись дружить с местным населением.
Поднимаю руку, останавливая льющийся поток угроз.
— Эй, уважаемый, — обращаюсь к бородачу на той же языковой смеси, что толькочто сыпалась из него, — зачем кричишь, ругаешься⁈ Лучше представься, кто ты есть таков⁈ На каком основании вопросы задаешь?
Всадник ошарашенно вцепляется в меня глазами, но все-таки представляется.
— Ходар ибн Мансур, староста бахша Бендер-Торкемен и правая рука наместника Голестана.
Про правую руку наместника сразу вижу — приврал для солидности, но мне, в общем-то, все равно — староста деревни передо мной или кто повыше. Я здесь на законных основаниях, и потому спокойно достаю из-за кожаного тубуса пергамент и показываю его всаднику.
Это фирман ильхана Абага, дающий мне право заходить, строить торговые дворы и торговать беспошлинно в трех его городах: Астерабад, Решт и Баку.
Свесившись с седла, бородач протянул руку к свитку, но я показываю ему, что так не пойдет и надо бы проявить уважение к дорогим гостям. Тот понимает меня правильно и, кряхтя, сползает с седла. Встав напротив меня, он долго пялится на цветистую печать ильхана, но то, что он не умеет читать, мне уже ясно.
Отбираю свиток и втолковываю ему написанное. Указ ильхана так необычен для старосты, что ставит его в тупик, но он все же выдавливает из себя вопрос:
— Так чего вы хотите?
— Вот видишь, — усмехаюсь, глядя ему прямо в глаза, — можешь же по-доброму, когда захочешь!
Сегодня с утра три моих корабля вошли в Горганский залив и встали на якорь. Сразу же спустили все имеющиеся шлюпки и высадились на берег в месте впадения в залив речушки Карасу. Это самая юго-восточная точка Каспийского моря и во всех отношениях подходящее место для фактории. Закрытый залив защитит корабли от штормовых северных ветров, речка обеспечит пресной водой, а бесчисленные запасы рыбы в заливе — провиантом. Здесь я планирую построить острог и перевалочную базу на пути к лежащему в тридцати верстах к востоку городу Астерабаду. Именно этот город, открытый для моей торговли указом ильхана, и является первоочередной целью.
Он сейчас переживает не лучшие времена: за последние полвека его грабили и ровняли с землей раза три, но это не так уж и важно. Я собираюсь влить в него свежую кровь, ведь отсюда открываются целых две дороги к сказочной Индии. Одна — на юго-восток, сухопутным путем прямо на Хайдеробад, и вторая — на юг, к персидскому порту Бушер, и дальше вдоль берега Индийского океана до Бхаруча или Супары.
Как я знал из своей прошлой жизни, эти торговые пути были освоены еще с глубокой древности и сейчас замерли только из-за монгольского нашествия. Нет, я не собираюсь прямо сейчас отправлять караваны в Индию. Оживить эти торговые маршруты я планирую другим, куда менее затратным путем.
Получив три опорных пункта на южном побережье Каспия, я собираюсь наладить в них устойчивый спрос на всю восточную экзотику и в первую очередь на пряности. В Европе в эти темные времена этот товар равноценен золоту.
Местный староста все еще в замешательстве и ждет от меня продолжения. Отвечаю ему так, чтобы он окончательно осознал, кто теперь здесь хозяин:
— Так вот, Ходар ибн Мансур, через день, к рассвету, пришлешь нам проводника и гужевых лошадей для перевозки товара. Послезавтра, с первыми лучами солнца, мы выдвигаемся на Астеробад.
Бородач попытался было возразить, но, опережая его, я сую ему под нос печать ильхана:
— Ты хочешь спорить с повелителем⁈
В грамоте Абаги ничего нет про гужевой транспорт и про помощь мне вообще, но я знаю, какое действие оказывает печать на «неокрепшие умы», и пользуюсь этим сполна.
Староста испуганно замотал головой, мол, и мысли такой не было, но по его бегающим глазкам я вижу, что он обеспокоен тем, где же взять для меня лошадей. Рассеиваю его опасения всего лишь одной фразой:
— Не бойся, Ходар ибн Мансур, мы заплатим за все звонкой монетой!
* * *
Караван из двух десятков верблюдов и не меньшего количества груженых лошадей вытянулся длинной цепочкой. Я еду в голове походной колонны, сразу за тройкой охраны. Справа от меня покачивается в седле Калида, а слева трусит лошадка Ходара ибн Мансура. Староста самолично вызвался в проводники.
Думаю, кроме банального любопытства, им движет еще и верноподданическое желание выслужиться перед наместником Голестана, мол, сам привел на твой суд подозрительных чужаков. А то, что мы подозрительны, не вызывает сомнений. Белых людей с севера в этих местах не видели со времен норманнских завоеваний и с тех же времен разучились ждать от них хоть что-нибудь хорошее.
Прищурившись на палящее солнце, обращаюсь к нашему проводнику:
— Далеко еще?
Покрутив головой, Ходар вперился куда-то в даль.
— Полпути уже позади, до вечера доберемся.
Перевожу его ответ Калиде и едущим сзади ганзейским партнерам. Те выглядят встревоженными. Простирающаяся насколько хватает глаз безжизненная равнина вселяет в них неосознанный страх. Они беспрестанно оглядываются по сторонам, словно ждут внезапного нападения, и страх их понятен: ведь в седельных сумках обоих трясется все то серебро, что они наторговали на Волге.
Хотя переживают они зря! Как рассказал мне Турслан Хаши, всех местных разбойников монголы извели начисто, ибо, как повелел их великий Чингиз, завоеванные территории позволительно грабить только им, монголам, и никому более.
Помянув Турслана, я вспомнил и недавние переговоры с ильханом Абагой. Несмотря на положительный результат, от этой встречи у