— Ты что делаешь…? — пробормотал мой лысый друг, опасливо отступая на шаг назад.
— Мне нужно кое-что узнать, — проинформировал я его, продолжая удерживать уже голого официанта за остатки штанины, — Но я не собираюсь платить.
Выдернув полуэльфа наружу, я любезно положил его на асфальт, а затем даже слегка стукнул кулаком по еле заметному брюшку, помогая бедолаге изрыгнуть большую часть проглоченного мусорного слайма. Когда полные ужаса глаза моей жертвы смогли сфокусироваться на мне (после периода лихорадочного оттирания глаз), я вежливо попросил:
— Шныга, перечисли мне дыры, куда сейчас заныривают свежие шалуны.
Коротко, ясно, доступно. Но нет, мы попытаемся заорать.
Еще удар. Он не приводит к нужному эффекту, но напоминает бедолаге, что он может прибегнуть к магии. Может — но не будет, потому что старина Конрад уже проткнул выросшим из пальца когтем ладонь одной из этих шаловливых ручек.
— Блюститель Конрад Арвистер, действую по поручению Совета, — совершаю я вторую попытку, — Либо ты немедленно начинаешь говорить, либо я топлю тебя в слайме и иду предъявлять менеджеру смены. Впрочем, могу и не топить. Просто дам пинка, и ты вылетишь, сверкая яйцами, прямо на глаза публике. Всекаешь?
Причины? Доводы? Вопросы? Все просто. Это не кафе. Это «место свиданий», в котором кто-то находит способ быстро и немного заработать, а кто-то — избавиться от напряжения в чреслах. За половиной столиков речь идет о бартере, либо иных услугах, за второй — разговоры о золоте. Заведение зарабатывает на заказах, обязательных для каждого столика, плюс собирает «базу данных» о тех, кто предлагает услуги. Составляет досье или, лучше сказать, меню, которое будет предложено в других заведениях. Изящно и совершенно аморально, но о внешней стороне вопроса заведение очень сильно печется. Яйца официанта не входят в список допускаемых зрелищ.
Полуэльф это знает, выцветая при моей угрозе целиком и полностью. Теперь он просто лежит, бормоча названия заведений, которые мне были нужны. Общедоступные сведения для любого старожила Мундуса, но мы-то отнюдь не они? Вот именно.
Почему я так сделал? Потому что это Мундус, Шегги. Этот жалкий прыщ, на счету которого с цистерну выплаканных девицами слез, ни за что бы не расстался с информацией менее, чем за десять империалов… Ну вот, чего ты кашляешь? Удивился? А чем ты меня до этого слушал? Так вот, пригрози я ему просто Советом, он бы запросто мог соврать или не договорить. Просто из вредности и нежелания с чем-то разлучаться бесплатно. Поэтому я его… немного простимулировал.
Утопил бы я его? Ну что за вопросы, Шег? Ты как будто меня не знаешь.
А с чем бы я тогда пошёл к менеджеру? С жалобой на живого официанта? И какой я тогда Блюститель в Мундусе, по-твоему? Да еще и от Совета?
Опять кашляет. Хрупкий у меня полутролль. Нежный.
Мало кто понимает, что из себя представляют Срединные миры, кстати, благодаря нам. Культуры, эпохи, влияние магии, всё это варьируется невероятно сильно. Где-то ты ходишь в шкурах, принимая в первую ночь старшую дочь вождя в своем шатре, где-то ползаешь в лохмотьях, скрываясь от охотников на нечисть, где-то восседаешь на позолоченном троне Посланника Властителей, наблюдая, как в честь тебя приносятся в жертву десятки рабов. А где-то сидишь в кафе с газетой, мирно покуривая трубку, и ждёшь, когда мальчишка, нанятый тобой за пару медяков, приведет к тебе нужных людей.
Здесь, в Магнум Мундусе, правила сложны и просты одновременно. «Эльфы сверху, остальные снизу, те, кто на них работают — посередине». Но есть Совет. Его слово -закон, абсолют, прочие страшные вещи. Разумеется, не в масштабах одного официанта, а в масштабах миров, так что официантов приходится топить. Ну, ничего страшного. Я вообще подозреваю, что они и баристы, если этим условным разумным более двадцати пяти лет, не могут считаться настоящими. Так, простейшие организмы, вроде слаймов и элементалей.
Дальше мы с Шегги пошли по «дырам», в которые должны заглядывать свежие «шалуны». Перевод? Легко. Эльф, прибывая из родного дворца своего заросшего зеленью мира, хочет, естественно, исследовать свою сексуальность в самых широких пределах. Однако, не в их культуре протягивать сородичу руку помощи, то есть служить Вергилием при Данте. Поэтому в Мундусе всё выстроено так, чтобы любой странник с острыми ушами и полным кошельком мог безбоязненно погрузиться в теплые и влажные пучины ожидающих его прелестниц, не просрав сразу все деньги. Таких первоходов называли «шалунами» еще двести лет назад, ну а «дырой» или «дырами»… для эльфов служит все, что находится ниже крон деревьев, над которыми возвышаются их шпили. Но обычно так называют, всё-таки, заведения.
Там нас ждали, причем безо всякого восторга. Не конкретно вежливого вампира в сопровождении хмурого лысого полутролля, отсвечивающего зеленой кожей, а разумных, ищущих Мэрвина Данделиона, нашего цветочка. Мы сидели в респектабельных офисах, общались с их очаровательными работницами, способными с одной и той же улыбкой продать как услуги обычной человечки, так и девственную ослицу, обработанную магией для большей страсти. Нам они не улыбались, особенно не улыбались Скорчвуду, листающему журналы с… предложениями. Весь вид Шегги кричал о том, что он выполз из недр Омниполиса, этой свалки отбросов, поэтому видеть презрение на его крупном лице местным… не очень нравилось.
Мне было плевать на то, что нравится и не нравится этим дамам. Я требовал ответы… и получал их, так как за этими «дырами» со стороны руководства города велось крайне пристальное наблюдение. Затем, получив отрицательный ответ, шёл вместе со своим мрачным как туча товарищем в следующее заведение. Так мы шлялись до вечера, пока не нашли контору, в которой начал свой путь наш Мэрвин.
— Итак! — бодро подытожил я, — Наш шалун появляется далеко не в самой пафосной «дыре», берет далеко не самую лучшую проводницу, а затем… они исчезают. Оба. Эта информация уже ушла приблизительно полутора десяткам ищущих Данделиона, но так и не добралась до Совета. Вывод? Мы ищем не только его, но и Квантру Джаггерджек, семидесятилетнюю полуэльфийку-полугнома. Бывшая звезда Мундуса, которая в одночасье оказалась нищей шлюхосводней из паршивой «дыры». Интересно…
— Что интересного? — нехотя поинтересовался Шегги, на котором лица не было. Простодушный полутролль, наивно считавший окрестности Граильни дном жизни, увидел нечто, похожее на реальное дно — индустрию продажи наслаждений. Бездушную машину, перемалывающую плоть в золото, журналы с предложениями и изображениями, от которых любая из низеньких зеленокожих развратниц Омниполиса поседела бы на