— Идём. Молчи. Всё буду делать я, — оповестил меня зомби, направляясь твердым шагом к местному приюту.
Я не счел нужным возражать. В чужой монастырь, как известно…
«Монастырь» оказался очень чужим. Куда там шпилям Магнум Мундуса, внутри просторнейшего помещения была куча лестниц самой разной кривости, уходящих вверх, вниз, в стороны… эльфы расходились по ним самостоятельно, старательно не обращая внимания не только друг на друга, но даже на совершенно несообразно одетого меня. Адамас, имея вид гордый и абсолютно недоступный, повлек меня к одной из лестниц, которая, спустя четыре десятка ступенек и два извива, привела нас к эльфу, скучающему за прилавком. Вот тот уже отреагировал на зомби, точнее, на черные шрамы, покрывающие кожу Советника, крупным вздрагиванием, и вслед за этим, волной подобострастия.
Через пару минут я уже был одет в довольно сильно бросающиеся в глаза оранжевые одежды, напоминающие робу буддиста из Нижнего мира, которые изо всех сил старался не испачкать, употребляя хозяйственного эльфа. Существо, расстающееся с кровью, даже не пыталось как-то бороться, просто впав в шок. Тем временем, пока я насыщался, Адамас задумчиво ходил по небольшому пятачку свободного места — мертвый эльф размышлял, как нам быть дальше.
Транспортная сеть «сталь’э» оказалась намертво перегружена в связи с глобальными событиями.
— Готовься убивать дальше, вампир, — наконец, принял решение мертвец, — Нам нужен будет транспорт. Самый быстрый из всех, что тут имеются в наличии.
— Почему я? — не то, чтобы была какая-то разница…
— Потому что это сталь’э, — непонимающе посмотрел на меня Адамас, — Место, где невозможно пролитие крови. У нашего народа.
— Даже у вашего? — удивленно задрал брови я, — Даже в твоем… состоянии?
— Представь себе. А теперь идём, нам нужно найти ключи к летающим животным.
Поиск «ключей» для нас стал коротким рейдом сначала в помещения прислуги, где местным служкам выдавали «гостевые» амулеты, позволяющие приблизиться к животинам, а затем, уже узнав номера нужных нам эльфов, мы заявились к ним в гости. Действительно, правила о неприкосновенности в сталь’э сильно размягчили местных, так что Деварон за три взмаха избавил этот мир от парочки чересчур доверчивых остроухих, которых мы, вроде бы, оторвали от содомского греха.
— А значит, и не жалко, — заключил я, очищая клинок, — Пить такую кровь я бы побрезговал.
— Вопрос, Арвистер, — бросил через плечо занятый деловитым мародерством Советник, — Ты многих эльфов лишил жизни?
— Если не считать последние три дня, то всего троих… — рассеянно бросил я ему, — … вас и любят за то, что вы никуда не суетесь из своих миров.
— Я начинаю испытывать сомнения в том, что твой взгляд на мою расу… уникален.
— Совершенно верно, Советник. Ничего уникального. Только не перепутайте с пренебрежением. Вы ценны именно такими, какие вы есть.
— Были ценны, Арвистер. Теперь все изменится.
Что же, смерть определенно пошла на пользу этому черному колдуну, она отлично прояснила его сознание. Смотрит непредвзято, несмотря на то что вовсю занят тонкими манипуляциями с амулетами контроля зверей, явно бывшими настроенными лишь на своих покойных хозяев.
На крыше нас ждали два небесно-голубых змея, напоминающие китайских драконов, только с гладкими ящериными головами и восемью парами стрекозиных крыльев. Зверюги далеко не дружелюбно меряли нас взглядами, а кроме этого, вовсю пыхтели, выражая свое несогласие с тем, что надо двигаться дальше вместо полноценного отдыха, но нам на это было плевать. Адамасу по причине его состояния, а мне потому, что «вуаль тьмы» активно работала, защищая меня от местного солнца, и её заряд был далеко не бесконечен.
«Надеюсь, успеем…», — подумал я, а затем провел пальцами по запястью, где у меня на коже был вычерчен один, сейчас не видимый никому, знак.
Интерлюдия — Концерт
Виолика, задрав руку со сложенными «козой» пальцами, испустила длинный переливчатый вопль, ознаменовавший конец её выступления. Под светом жарящих её софитов, на огромной сцене, она, в своем наряде монашки, чувствовала себя сейчас счастливейшей из демонов, слыша… рокот. Мощный, идущий накатами, почти монотонный.
Ей аплодировало бессчётное количество слушателей. Столько бы никогда не могло собраться в реальном мире, но здесь, где все законы подчинялись воле одного из существ, можно было выкинуть и не такие шутки с пространством. Древний философский вопрос о том, могут ли десять тысяч ангелов поместиться на острие иглы, здесь решали шутя. Весь Ад был свидетелем этого концерта.
Она ушла со сцены под непрекращающиеся овации, хоть и знала, что они, в основном, заслужены не ей, Виоликой, а всеми теми, кто выступил на этой сцене до неё. Жители особого района здесь, в Пандемониуме, спасенные в своё время из Нижнего мира. Они пели старые и новые песни, они играли, они зажигали перед её восхищенным взглядом. Они снова жили… и она, маленький скромный демон, которому позволили выступить лишь из-за её природы, жила вместе с ними. Это было лучшим, совершенно точно лучшим днем!
Назад домой они не шли, а тащились. Мыш была оглушена всем этим делом, а Тарасова, знающая куда больше о Нижнем мире, вообще пребывала в какой-то Нирване. Шегги нес сестру, угнетенно жалующуюся на то, что она ничего не поняла и вообще хочет в салон красоты, а краснокожая демоница, прилипшая к полутроллю, приставала к Виолике, умоляя взять её в ученицы. Это, конечно, подразумевало, что Радиган придётся озаботиться тем, чтобы найти тело для этой сучки, чего она делать не собиралась.
Когда ж зеленый образумится? Чего он вцепился в эту мелкую стерву?
Вслух Виолика ничего не говорила, лишь шла, прижимая к груди альбом с целой кучей автографов, за которые в Нижнем мире многие будут готовы отдать душу. Не то чтобы она собиралась с ними расставаться, но дополнительная ценность альбома, сообщенная завидующей ей Тарасовой, была очень приятным дополнением.
— Чего жрать будем? — Мыш потыкала кончиком хвоста в плечо демоницы, — Ты сегодня заказываешь, королева!
— А не дофига ли для неё? — тут же взъерошилась Алиса, которой на плечи спланировал откуда-то Оппенгеймер, — Она выступила на сцене с королями музыки! Вон лыбится как. Хочу отбивных!
— Сегодня не твой день! — Мыш тут же