Карантин - Влада Ольховская. Страница 2


О книге
все то, о чем она, мучительно краснея, думала по вечерам в своей комнате…

Не сложилось. Прибыла Великая Жрица, и Леони обреченно признала, что любые надежды нужно отложить. Не было никаких доказательств, что Воплощение и Марк любовники, но… а как еще? Леони даже не раздумывала о том, почему Жрица выбрала Марка. И так ведь все ясно, по этим же причинам его мечтала получить Леони!

Что же до того, почему Марк выбрал Великую Жрицу и всегда будет выбирать… Это тоже казалось Леони очевидным. Она красива – хотя и не так, как Императрица, но, что совсем уж не понятно, не меньше, просто по-другому. Их покровительница совершенна, Великая Жрица – нет, но есть в ее внешности нечто такое, что сразу запоминается. И взгляд еще такой… Посмотрит она на тебя – и ты сразу понимаешь, что она выше, она – Воплощение, и нет в этом высокомерия, а только чистая правда, которую Жрица принимает так же смиренно, как остальные. В ней чувствуется сила, к которой хочется тянуться, что может противопоставить этому маленькая тихая Леони?

Именно эти двое спасли Объект. Кто-то болтал потом, что Жрица проиграла, если бы не Марк, она бы погибла. Но это так, попытки потешить собственную гордость. Леони помнила, что именно Жрица защитила Марка от продавца игрушек.

Они все двинулись дальше, а Леони как будто застряла в том дне. Ей казалось, что она просто не выберется из него, не сможет, пока не поступил сигнал тревоги – в тот самый день, когда ей выпало дежурить на вышках.

Тревогу признали минимальной, при такой опасность не угрожает непосредственно Объекту, но угрожает кому-то другому. Леони такая формулировка смутила: кому? Их школа расположена далековато от общих дорог, сюда просто так не приходят, как такое могло случиться?

Но вот случилось. Оказалось, что на группу беженцев, проходивших по ближайшей дороге, напали мутанты. Такого обычно не случалось, беженцев не то чтобы берегли, просто старались сохранять общий уровень безопасности на всей контролируемой территории. Если заявлено, что это земля Черного Города, можно пройти более-менее спокойно, разве нет?

Обычно было «да», но сегодня оказалось «нет». Из небольшой рощи, где не водилось ничего, кроме разве что гигантских насекомых – они порой и до Объекта добирались, и гигантскими были только в сравнении с обычными насекомыми, – вырвалась стая мутантов среднего размера. Леони понятия не имела, откуда они там взялись, и разбираться с этим предстояло не ей. Для нее куда важнее было то, что половина беженцев понадеялась сбежать от них, используя каменистое поле перед Объектом, они теперь спешили сюда, но их по-прежнему преследовали.

Руководство Объекта пока не решило, помогать им или нет, нужно ли рисковать жизнями военных. Воплощений, способных отдать приказ единолично, больше не было: Императрица уехала почти сразу после ночной битвы, Великая Жрица задержалась, но пару дней назад ее вызвали в Черный Город. Они бы, может, и сумели действовать решительно, но Лендар Ридли был не таким, он все нервничал, прикидывал, как будет лучше. Судьба беженцев как таковых никого особо не волновала – что их, мало, что ли? Лендар пытался угадать, какое решение с большей вероятностью одобрит Черный Город.

Пока он думал, Леони смотрела на каменную равнину – и ей совсем не нравилось то, что она видела. Беженцев было немного: три пассажирских транспорта, собранных из чего попало, сверху наброшена маскировочная сетка, которая, очевидно, не помогла. Едут все три пока вполне бодро, однако один уже дымится, этот может отказать в любую минуту.

Но транспорты не так интересны, потому что они банальны, беженцы вечно пользуются непонятно чем. На то они и беженцы: были бы у них ресурсы, не искали бы лучшей судьбы в другом месте. Куда больший интерес представляли мутанты – тот интерес, от которого внутри становится холодно, до крупных мурашек, и хочется отвернуться, но никак не получается, потому что инстинкт самосохранения велит не упускать этих тварей из виду.

Их было двое, каждый – метров пять длиной. А говорить тут приходилось про длину, не про рост, ведь тела уродцев больше всего напоминали гусениц: сегментированные, мягкие и рыхлые, перекатывающиеся волнами при каждом движении. Они создавали бы иллюзию слабости, если бы не многочисленные костяные наросты на крепких шкурах. Да и двигались они очень быстро, значит, под водянистым слоем жира, или что у них там, скрывался внушительный мышечный корсет.

Они вообще умели удивлять. Сходство с насекомыми намекало, что ничего похожего на скелет у них вроде как быть не должно. Однако даже при том, что четко обозначенной головы у них не было, внушительная часть туши будто распахивалась впереди, то и дело выпуская могучие вытянутые челюсти. Они продвигались чуть вперед, щелкали, пытаясь захватить добычу. До транспорта пока не добрались, но Леони даже издалека разглядела, что челюсти одного из существ залиты кровью. Получается, первую добычу оно уже получило…

Все это было плохо само по себе, однако Леони не упустила и окрас мутантов. Переливающиеся неоновые оттенки, красный, оранжевый, синий у одного, зеленый у другого. Это не маскировка – нет в мире мест, где эти уродцы могли бы затаиться с такими шкурами. Так природа обозначает угрозу, эти машины для убийств еще и ядом накачаны! Словно желая доказать это, гусеницы то и дело выпускали в разные стороны тугие струи мутной жидкости, которая лилась из пор на их тушах. Они как будто стреляли, чаще промахивались, иногда попадали, и тогда на металле транспортов вскипала белая пена. Что будет с живым существом, на которое прольется эта дрянь, Леони и представлять не хотела.

– Разве у нас такие водятся? – пораженно спросила она.

Нико реагировала на все намного спокойней. Она наблюдала за преследованием, облокотившись на перила площадки, но в бой не рвалась.

– Не водятся, – ответила она. – Но у нас вообще никакие водиться не должны. Пробрались, значит. Недавно были долгие дожди, такие паскуды их любят.

– Но они же… они такие большие, как они могли пробраться куда-то незаметно?

– Легко, потому что не такие уж они и большие.

С этим Леони готова была спорить, но им обеим стало не до того: Лендар наконец-то отдал приказ. Не самый жестокий – но и не лучший.

Им было позволено помочь беженцам только на уровне машин. Выходить за забор и рисковать собственными телами, вступая в прямое взаимодействие с мутантами, операторам строжайше запрещалось. Для беженцев все-таки открыли ворота, однако войти позволялось лишь тем, кто до этих ворот доберется, никаких исключений.

Спорить с начальством Леони

Перейти на страницу: