— Она будет действовать. Холодно, продуманно. И без сожалений.
Я чувствую, как нарастает ледяной ком в груди.
— Она может причинить вред жене?
— Если Виктория станет препятствием для её цели…
Я стискиваю зубы.
— Чёрт.
— Максим, я советую вам держаться от неё подальше. Алиса — человек, которого не получится перевоспитать или убедить. Она живёт по своим правилам и не приемлет чужих.
Я провожу ладонью по лицу.
— Она могла… воздействовать на меня?
Полонский молчит, а потом говорит медленно, отчётливо:
— Вы замечали у себя провалы в памяти?
— Забывчивость и рассеянность последнее время.
— Потерю концентрации?
— Да.
— Неестественную апатию или чрезмерную раздражительность?
Я сжимаю кулаки.
— Да.
— Тогда я бы не исключал вероятность медикаментозного воздействия.
Я застываю. Сука.
— Опаивала.
— Такие препараты сложно достать, но возможно. Они замедляют когнитивные процессы, подавляют критическое мышление. В малых дозах дают эффект лёгкой заторможенности, в больших — могут вызвать галлюцинации и даже кратковременную амнезию.
Я едва удерживаю себя от того, чтобы не разбить кулаком ближайшую стену.
— Она могла делать это не только со мной.
Полонский молчит.
— С женой. С сыном.
Меня накрывает холодным гневом.
— Я не могу ничего утверждать, — осторожно говорит психотерапевт. — Но в вашем случае совпадений слишком много.
Я резко выдыхаю.
— Спасибо.
— Максим…
Я жду.
— Вы понимаете, что эта девушка не остановится?
Я сжимаю зубы.
— Понимаю.
— И что она может начать мстить?
— Я разберусь.
— Вам стоит быть осторожнее.
— Спасибо за совет.
Я отключаюсь, захлопываю ноутбук и хватаю телефон. Звоню начальнику охраны.
— Слушаю.
— С завтрашнего дня Вика и Рома под наблюдением. Они не должны ничего знать. Понял?
— Так точно.
Я бросаю трубку, подхожу к окну. Серое небо давит на город, как моя вина на меня.
Где ты была, Вика, всю ночь? Я ждал тебя почти до утра, сидел во дворе у старой квартиры, смотрел на седьмой этаж. Свет не зажёгся. Ты не приехала. Где ты была? С кем провела эту ночь?
Завтра продолжим!
Глава 51
Вика
День был долгим — эскизы, клиенты, очередное резюме от айчара, что опять не подошло. Усталость тянет плечи вниз, голова гудит, и я понимаю — ехать домой не хочу. Там тишина, пустота, мысли, от которых я всё ещё бегу. Решаю прогуляться — пройтись по улицам, вдохнуть воздух, дать себе хоть немного свободы от этого груза.
Шаги гулко отдаются по асфальту, я иду вдоль витрин, не глядя на них, и вдруг в голове всплывает мысль — а что, если Оля?
Время идет, а поиски управляющего всё ещё продолжаются. И я уже совсем отчаиваюсь. Кандидаты либо слишком зелёные, либо не чувствуют, что мне нужно.
Я устала от чужих лиц, от их пустых слов. Но Оля… Она дерзкая, за словом в карман не полезет — сколько раз она меня выручала за нашу дружбу? Она, конечно, не задерживается на должностях, потому что её острый язык и нрав никому не нравится, но мне это и нужно.
Ей можно доверять на тысячу процентов — честная, ответственная, пылкая и трудоголичка еще та.
Почему бы нет?
Я останавливаюсь, достаю телефон, набираю её номер. Оля отвечает сразу, голос бодрый, как всегда.
— Вик, привет! Как дела?
— Привет, — говорю я, шаги замедляются. — Все хорошо. Гуляю после работы. Не хочешь встретиться? Есть разговор.
— Ого, интрига, — хмыкает она. — Давай через час в «Кофемании» на углу. Подходит?
— Подходит, — улыбаюсь я. — До встречи.
Я убираю телефон, гуляю по скверу. А потом сворачиваю к кафе. Усталость всё ещё гудит в теле, но мысль об Оле в роли управляющего добавляет сил.
Кафе встречает меня тёплым светом и запахом кофе. Оля уже там, сидит у окна с чашкой латте и пирожным. Увидев меня, машет рукой.
— Ну, выкладывай, — говорит она, откусывая кусок. — Что за разговор?
Я сажусь, беру чай — голова побаливает, и кофе мне не светит. Делаю глоток, собираюсь с мыслями.
— Оля, я почти месяц ищу управляющего для ателье, — начинаю я. — Никого подходящего. И тут подумала… Может, ты попробуешь?
Она замирает, пирожное повисает в воздухе.
— Я? — голос её удивлённый, почти смеётся. — Вик, ты серьёзно? Я ж в моде не шарю, и ты знаешь, как я с работой — долго нигде не держусь.
— Потому что ты дерзкая и честная, — говорю я твёрдо. — Мне это и надо. Ты ответственная, я тебе доверяю на тысячу процентов. А я помогу — обучу всему. Ты справишься.
Оля хмурится, отпивает кофе, смотрит в окно.
— Не знаю, Вик, — говорит она медленно. — Это твоё детище, а я… вдруг облажаюсь? У меня опыта такого нет, и язык мой — сам знаешь.
— Ты не облажаешься, — настаиваю я. — Ты моя последняя надежда. Я не брошу тебя одну — две недели, месяц, сколько надо, я буду рядом, всё покажу. Пожалуйста, Оля. Я хочу уехать, а без тебя я не справлюсь.
Она смотрит на меня, глаза прищурены, потом вздыхает.
— Ладно, чёрт с тобой, — говорит она, усмехаясь. — Но ты меня учишь. Всему. И если я налажаю, сама будешь разгребать.
— Договорились, — улыбаюсь я, и в груди теплеет. Это мой выход.
Следующие две недели пролетают в вихре. Я провожу с Олей в ателье дни и ночи практически. Показываю всё — от эскизов до счетов, учу разбираться с клиентами, поставщиками, командой. Она ворчит, матерится в своей манере, но схватывает на лету.
Я вижу, как она вникает, как начинает чувствовать ритм работы, и впервые за месяцы мне становится легче. Максим не мелькает перед глазами. Алиса тоже исчезла, и я не знаю, что с ней, да и не хочу.
Их отсутствие — как свежий воздух, что я наконец могу вдохнуть.
Чувства к нему не пройдут быстро, я понимаю это. Двадцать лет не стереть из памяти никак. Но раны… Может, они всё-таки затянутся? Особенно если я уеду из России, оставлю всё это позади.
Мы сидим с Олей в ателье, я проверяю её первый отчёт, а она пьёт кофе, глядя на меня.
— Ну что, учитель, сдаю экзамен? — хмыкает она.
— Сдаёшь, — улыбаюсь я. — Ещё неделя, и я спокойна.
— А потом куда? К Роме в Лондон?
Я задумываюсь. Лондон — неплохо. Рома там, и я хочу быть рядом. Но он взрослый парень, ему мама под боком не нужна.
А что, если не только Лондон? Может, попутешествовать? Посмотреть страны, которые я люблю — Италию с её улочками, Францию с её вином, Испанию с её солнцем. Пожить