— И где ты встречала эту фигуру?
— Здесь. Она часто в пещеру наведывается, которую вы вскрыть пытались. К сожалению, меня внутрь что-то не пускает, самой любопытно, что эти двое там скрывают… В общем, могу сказать только, что отпирается дверь от прикосновения ладони. Но ты быстро руку отдёрнула, возможно, поэтому ничего не получилось?
— То есть с кровью это только твоё предположение? — нахмурилась я озадаченно.
— Ой, будто ещё есть варианты!
— Ну да, скорее всего, ты права. И ещё, ты что-нибудь слышала о других пропавших девушках?
— От тебя впервые слышу!
— Хорошо, свою часть сделки ты выполнила, жди нас завтра в этом же месте. Мне нужно подготовиться к ритуалу. А сейчас нам пора возвращаться.
Весь наш диалог я попутно переводила парням. Мало ли, потом что-то упущу, а так они дословно осведомлены, о чём мы говорили.
— Мы что уходим, так и не вскрыв тайный ход? — вскинулся мгновенно Арам.
— Да, ты всё верно понял, — ответила я невозмутимо и устремилась к тропинке, ведущей к академии.
— Ангел, так неинтересно! — заявил он, в два шага меня догнав.
— Времени много, скоро рассвет, и я жутко устала. К тому же, лезть в незнакомое место лучше днём. Ты ведь не забыл о злобном призраке? Это тебе не Дорис, тёплой встречи со старухой не получится. И если откровенно, я бы предпочла её избежать.
— И как теперь спать? Я умру от любопытства!
— А я полностью на стороне Риджины. Слышал поговорку: утро вечера мудренее? — вставил Олридж.
— Скучные вы! — буркнул надувшийся принц.
Мне сейчас было не до его обид. Меня будто что-то тянуло побыстрее вернуться в академию. Может, это предчувствие или паранойя, но я всё ускоряла и ускоряла шаг, чудом до сих пор не сорвавшись на бег. А сердце с каждой секундой сжималось всё тревожнее. И вроде ничто не предвещало беды, но… Я точно знала только одно: мне срочно нужно в свою комнату!
35
РИДЖИНА.
По лестнице, ведущей на родной третий этаж, я поднималась, перепрыгивая через две ступени. То ли от быстрой ходьбы, то ли от душившей меня тревоги, сердце билось раненой птицей. Но меня это не останавливало, и, задыхаясь, я уже бежала по коридору к заветной двери. Краем сознания отметила, что Олридж идёт следом, и отстал он, только убедившись, что я добралась до своей комнаты.
А мне вдруг стало страшно, до такой степени, что я на пару секунд замешкалась, перед тем как несмело толкнуть дубовую дверь. Вспыхнули осветительные кристаллы, и я усилием воли подавила крик.
Растянувшись во весь рост, на полу лежал мужчина, и он был настолько испачкан в крови и грязи, что я не сразу опознала в нём Эбнера. А когда дошло, всё же вскрикнула, срываясь с места и опускаясь на колени рядом с любимым.
Кожаная кираса была рассечена от самых рёбер и наискосок до подвздошной кости, из разреза сочилась кровь, образовывая под демоном лужу. От накатившего ужаса я закусила губу и перевела взгляд на мертвенно-бледное лицо мужчины. Тёмные круги под глазами, запёкшиеся бурые капли на лбу и щеках спокойствия мне не прибавляли.
Протянув руку, я прикоснулась дрожащими пальцами к колючей щетине и позвала:
— Эбнер, миленький мой, открой глаза!
Густые ресницы дрогнули, демон послушно посмотрел на меня и вяло, едва заметно улыбнулся.
— Гномик… — прошелестел он чуть слышно.
— Что случилось, родной? — спросила, глотая слёзы и склоняясь ниже, в страхе упустить хоть слово.
— Мы на целую армию, прорвавшуюся через границу, напорлись… Не бойся, Риан… жить будет, я его во дворец перенёс… А сам… Я не мог умереть, не увидев тебя на прощание… И не сказав, что был идиотом, отказавшись от своего маленького счастья… — С каждой фразой его голос становился всё слабее, и слова давались с трудом, а закончив, Эбнер отключился.
Я уговаривала себя не поддаваться панике, шептала, что он у меня сильный и выносливый — не помогало, и пальцы, расстёгивающие кожаные ремни доспехов, тряслись так, что я провозилась добрых пять минут. Откинула нагрудник в сторону и, наконец узрев рану, перешла на завывания. Такого врагу в страшном сне не пожелаешь увидеть.
Что делать?! Мать природа, Тьма и все имеющиеся силы, заклинаю вас, помогите! Я не могу его потерять! Пожалуйста, только не его!
В отчаянии я вскочила с пола и, сама не осознавая, куда бегу, вылетела из комнаты. Почему-то я рванула не к ректору или какому-нибудь профессору, а на четвёртый этаж, где проживали парни. Подлетев к комнате оборотня и эльфа, что есть мочи забарабанила по двери.
Открыли мне сразу. При виде подруги, измазанной кровью, Олридж заметно побледнел и шагнул вперёд, хватая меня за плечи и вертя в разные стороны, оглядывая на предмет повреждений.
— Что с тобой?! — рявкнул он не обнаружив увечий.
— Я… в норме, это не моя… Там Эбнер… Я не знаю, что мне делать! — пробормотала я сбивчиво и, ухватив приятеля за запястье, потянула его к лестнице.
Он не сопротивлялся, к тому же к нам мгновенно присоединился Арам, следуя по пятам. В своей спальне я вновь плюхнулась рядом с раненым и, прижавшись своим лбом к его лбу, разревелась, поливая возлюбленного слезами.
Парни, примостившись рядом, изучали ужасающую рану.
— Эм-м… Кажется, я его печень вижу! — выдал принц, хоть немного приводя меня в чувство.
Резко вскинувшись, я оскалилась, продемонстрировав эльфу ряды острых демонических зубов.
— Я просто хотел сказать, что рана очень глубокая, а из-за растраченного магического резерва регенерация идёт до невозможности медленно. Даже если она справится, крови демон потеряет слишком много.
— И? — пролепетала я непослушными губами.
— И всё! Он же не вампир, от чужой крови не восстанавливается.
— Нет, любимый мой, родной, не бросай меня, прошу! Я дышать без тебя не смогу, — запричитала я, покрывая поцелуями застывшее безжизненной маской лицо, не обращая внимания на вкус солоноватой ржавчины на собственных губах.
Покосившись на меня, Арамиль встал и стремительно покинул комнату. Сбежал? Приревновал? Не знаю, мне всё равно!
Но принца я недооценила и подумала о нём плохо напрасно. Он вернулся, когда я уже была готова лечь рядом с Тенью и добровольно умереть вместе с ним.
Присев на корточки, эльф обильно полил рану Эбнера зеленоватой вкусно пахнущей жидкостью из принесённого прозрачного флакона. Я даже возмутиться не успела, как рана на глазах начала стягиваться. Буквально минуты две, и от страшной травмы не осталось и следа.