– А-Хао, уходи! – зарыдала Ци Лу, отбросив его руку. – Быстрее, уходи! Не дай императрице И убить себя!
– Мама! Я не брошу тебя!
Женщина вымученно улыбнулась, прижав два пальца к губам и указав рукой на ребенка. Мощный поток пламени подхватил его не обжигая и, выломав двери, вынес на улицу. Во дворе собрались слуги: они перешептывались, держа в руках ведра с водой. При виде принца они неуверенно застыли, вздрогнув, когда тот, кашляя и рыдая, закричал:
– Спасите ее! Она все еще там! Моя мама!..
Грохот прервал его крики: крыша дворца обвалилась, заставив слуг с ужасом отпрянуть. Пламя взметнулось так высоко, словно собиралось поглотить небо с древом Цышань. На мгновение Тай Хао увидел огненную птицу, которая, вскинув голову, издала прощальный крик и растворилась в дыме.
– Пожар, да еще и в такой день, – тихо прошептала одна из служанок.
– Неужели кандалы демоницы Хуанъянь ослабли? Не ее ли это проделки?
– Если и так, то кто нас защитит? Боги уже как три тысячи лет не возносились, а только они могли справиться с демоницей.
– Что за шум?
Слуги замолкли и тут же поклонились. Во двор вошла женщина, окруженная служанками; она оглядела присутствующих и остановила взгляд на Тай Хао. Тот замер, чувствуя закравшийся в сердце страх при виде красивой незнакомки в шубке из белой лисицы.
– Императрица И, в Холодном дворце случился пожар. Наложница Ци, предположительно, мертва. Выжил только принц Тай Фансинь[4], – поклонился ей один из стражников. – Видимо, наложница Ци слишком сильно растопила печь.
Тай Хао хотел возразить, но язык подвел его. У них с матерью порой не было даже щепы, чтобы развести маленький огонек! Как же они могли вызвать такой сильный пожар?
– Ох, вот как. Целый дворец сгорел из-за такой неосмотрительности, – защелкала языком императрица И, бросив странный взгляд на Тай Хао. – Какое счастье, что этот ребенок выжил. Уведите его во дворец Старого Холода, умойте и накормите.
– Как прикажете, императрица.
В последний раз окинув взглядом полыхающий дворец, женщина покинула двор.
– Императрица И так великодушна… – зашептались служанки.
– Империя процветает благодаря ей.
– Приютить ребенка от какой-то служанки… видят Небеса, ее сердце ценней нефрита.
Тай Хао сжал кулаки, и по его грязным щекам вновь скатились слезы. Матушка была неправа: демоница Хуанъянь не так страшна, как истинное лицо императрицы И.
Часть 1
Глава 1
Пробуждение демоницы Хуанъянь
Сквозь черную толщу воды пробивался белый свет одной из ветвей древа Цышань. На поверхность устремилось бесчисленное количество пузырьков, сорвавшихся с губ.
Ян Юмэй тонула, слепо смотря перед собой. Перед глазами развевалась, подобно водорослям, голубая ткань одежды. Сквозь нее просачивался мягкий свет, падая на лицо и заставляя жмуриться.
Сердце, пронзенное мечом, болело. Хуанъянь, чье имя при жизни было Ян Юмэй, не могла сделать вдох, беспомощно смотря, как поверхность становится все дальше и дальше. Тело казалось неповоротливым и не слушалось, а холодная вода кусала кожу.
Она умирает? Как долго? И почему здесь?
Пальцы вздрогнули и сжались, сердце сделало несколько громких ударов, разгоняя кровь по венам.
Умереть? Здесь? Какая недостойная смерть для демоницы Хуанъянь!
Сбросив с тела онемение, Ян Юмэй потянулась вперед и отчаянно поплыла вверх, хватаясь за свет. Конечности задеревенели, а легкие болели так сильно, что хотелось сделать вдох, но он будет смертельным. И тогда она окончательно умрет.
Раздался всплеск, и Ян Юмэй жадно вдохнула, кашляя и быстро моргая, чтобы избавиться от лишней воды. Холодный воздух колол горло и легкие. С ночного неба падали белые хлопья снега, крупные и мягкие, наподобие гусиного пуха. Кружась, они таяли, едва коснувшись ее волос и лица.
Гул в ушах постепенно стихал, и Хуанъянь смогла различить голоса. На берегу и у каменного моста, изогнутого подобно спине дракона, стояли люди, указывая на нее и что-то крича. Мост был наполовину разрушен – камни с плеском падали в воду, на поверхности которой плавало несколько сломанных досок.
– Госпожа, сюда! Плывите сюда! – раздался голос с берега. Там, размахивая руками, подпрыгивала девушка.
С трудом гребя, Ян Юмэй поплыла к ней. С посиневших губ срывались облачка пара, а ноги путались в платье, которое тянуло на дно. Словно на ее хрупкие плечи давил вес в тысячу цзиней![5] Не выдержав, Хуанъянь из последних сил стянула с себя верхние одежды, оставшись в длинном нижнем платье, столь тонком, что оно не спасало от холода.
Почувствовав стопами каменистое дно, Ян Юмэй оттолкнулась и подплыла к берегу, на четвереньках выбравшись на него. Холодный ветер тут же пробрался под тонкую ткань, заставив девушку задрожать и до боли стиснуть зубы, чтобы не стучали. Она не любила холод.
Звавшая Ян Юмэй девушка подбежала, укутала ее в теплый плащ, подбитый мехом, и со слезами обняла:
– Юная госпожа, ну как же так?! Эта глупая служанка чуть не умерла от страха, когда мост разрушился!
Ян Юмэй попыталась выбраться из объятий, но девчонка лишь сжала ее сильнее, не дав пошевелиться.
– Кто ты такая? – не выдержав, зашипела Хуанъянь. – Как смеешь касаться меня?
Служанка испуганно отстранилась, прижав к груди руки. Большие глаза были наполнены слезами, а на глупом круглом лице застыло удивление.
– Юная г-госпожа, что с вами? – заикнувшись, прошептала девушка. – Я же Чунь Цин, ваша служанка! Неужели вы головой ударились, когда упали вместе с каретой?
Чунь Цин? Ян Юмэй не знала никакую Чунь Цин, и это глупое лицо ей незнакомо. Разве она не была на Небесах? Мин Хань ведь пронзил ее сердце!..
Вздрогнув, Хуанъянь схватилась за грудь, но сквозь мокрую ткань не нащупала ни жуткой раны, ни шрама. Сердце уже не болело так сильно, как в воде, но она до сих пор видела лицо Мин Ханя, его холодные глаза. Ян Юмэй помнила его жестокие слова, от которых перехватывало дыхание.
Ляньцин… Мин Хань… за что ты меня убил?!
– Мое имя… как меня зовут? – хрипло прошептала Ян Юмэй испуганной служанке.
– Ся Юань! Ваше имя – Ся Юань!
Хуанъянь закрыла глаза, все еще не понимая, что происходит. Почему она вдруг попала в тело Ся Юань? И где ее собственное?
– Юная госпожа, тут слишком холодно, давайте вернемся в дом? – взмолилась Чунь Цин.
Помедлив, Ян Юмэй кивнула. Поднявшись на дрожавшие ноги, она чуть не упала, но служанка тут же подхватила ее, уведя подальше от реки. Тяжелые туфли скользили по камню, и