– Подумать о чём?
– Если у тебя есть доля сомнения, в этом сомнении надо разобраться. Само не пройдёт. Хочешь жить дальше весело и красиво, разберись сейчас, на месте. Не отходи от кассы.
– Эх, знать бы, что будет завтра, – я встретилась глазами с мастером в зеркале, вздохнула.
– Любой из нас всегда хочет знать, что будет дальше.
– А ты знаешь, что будет?
– Конечно. Через пару месяцев ты снова придёшь выпить со мной кофе и обновить цвет. Можешь раньше приходить за уходовыми процедурами. Всегда жду. На, – он двумя пальчиками (похожими на сосиски) протянул мне золотистую визитку: – Там мой телефончик. Максим меня зовут.
Я выходила не то, что счастливая, просто успокоилась. Думать ни о чём не хотелось. До дома тёти Сони пешком было далековато, я решила пройтись. Вечер тёплый. наплакаться ещё успею. Я же к тёте Соне приду, всё ей расскажу, конечно, плакать буду. А как же.
Подходила к дому. Свернула на аллейку, навстречу мне крался здоровенный джип. Два джипа! Я сразу узнала. Первая машина Марка, вторая его охраны.
Я встала как вкопанная.
Из машины выскочил мужчина, в которого я влюбилась всем сердцем. Только он об этом не узнает. Скотина!
Марк шёл ко мне, распахнув руки. Он что, обнимать меня собрался. Совсем обалдел?
Я опередила его, выкрикнула:
– Ну, и зачем ты тут? Придумал новое пари?
Он схватил меня, спрятал у себя на груди.Я вырывалась, пыталась колотить его, что-то выкрикивала. Всё тонула в его крепких объятиях, я даже шевельнутся не могла. Марк шептал мне в волосы:
– Как хорошо, что я нашёл тебя. Ты рядом, ты вот она.
– Ненавижу тебя, как ты мог. Твой друг решил, что я шалава.
– Нет, он не так решил. Вон он, сидит во второй машине, хочет тебе лично рассказать, как был не прав.
– Что? У него же свадьба.
– Главное, что не поминки. Идём, Таня. Человеку в больницу надо, или на свадьбу, хрен его знает где его поджидают.
– Я не хочу туда идти. Я боюсь.
– Серьёзно? – Марк не переставал целовать моё лицо, мешал мне говорить, дышал в губы: – Он тебя больше боится, ты ему кости переломала. Ну и Марат своей очереди ждёт. И я. И тётя Соня.
И надо же! К нам из подъезда бежала тётя Сонечка. Размахивала полотенцем:
– Таня, дитятко, ты чего в дом не идёшь? Ты плачешь?!– отпихнула Марка,: – Таки что, шлемазы, вам скучно живётся? Идём детка. Потом этих шлемазов перехороним.
– Тётя Соня, я вам всё объясню. – Марк пытался что то сказать.
из машины вышел Марат с огромной охапкой цветов, тётя Соня шлёпала их обоих полотенцем:
– Это шо за такое. Я тебе девочку без слёз отдавала? Смотрю в окно, моя кровиночка плачет. Ах ты шлемаз окаяный! – старушка лупила Марка полотенцем, досталось и Марату:
– Прибереги ваши цветочки на моё сердце. Оставьте себе на поминки! – бабуся разошлась, уже лупила обоих:
– Таки обоих порешу за Танины нэрвы. Ишь, удумали Таню расстроить. Всё, проваливайте и до завтра чтоб вас тут не было.
Мужчины отступили. Тётя Соня тащила меня за руку в дом:
– Идём, моя деточка, посчитаем, сколько они нам за наше здоровье должны.
Повернулась к парочке:
– Чтоб завтра оба ко мне на ковёр. Мы вас с Таней прощать будем, – обняла меня,: – Правильно, я этим шлемазам сказала?
Глава 42
Глава 42
Утром, спозаранку, Марк прибыл к нам мириться. Вошёл, следом за ним вскользнул Марат опустив голову. Марк притулился плечом к дверному откосу, Марат в тишине топтался рядом. Тётя Соня ненавязчиво осведомилась:
– А что, юноши, не отогреете ли моё сердце сигареткой? А то хочется мне пройти по вашим знойным лицам мокрым полотенчиком.
Марк улыбнулся и тут же вежливо угостил старушенцию сигаретой, Марат щёлкнул золотой зажигалкой.
– Вот что, бородатые детишки, – тётя Соня затянулась, выпустила дымок: – Мне есть дело до Тани. Скажу так: если вы, молодой человек, больны не Таней, то и лечите своё сердце за свой счёт.
Она ткнула сигаретой в Марка, потом посмотрела на Марата:
– Иди на кухню, я там за тебя возьмусь.
– Бабуся, не разговаривай с ними. Я их ненавижу, – всё это гневным шёпотом я шептала ей на ухо,: – особенно Марка.
– Ой, вей, с хрена ли? – седые брови над выцветшими глазами уверенно поползли вверх.
– Он рассказал друзьям, что выиграл меня на спор, чем открыл ворота в мой персональный ад.
– Ой, вэй, у всех мужчин свои недостатки. У этого поганый язык, так и что? Возьми бриллиантами.
– Вы прелесть – влез со своим комплиментом Марк.
– Что делать, пожала плечами тётя Соня: – Себя не выбирают. Какая есть, такую и люблю.
– Подождите, вы что, на его стороне, что ли? Тётушка, вы что, с ним заодно? – я заглядывала в лицо любимой старушенции, пытаясь повернуть её чувства на мою мельницу.
– Я сама офигела, но ты таки не поверишь, Таня, но да! Свадьбу надо делать пышную и главное за его счёт. Как говорил Семён Маркович из Одессы, жена не джоконда, её не разглядывать, её финансировать нужно. Особенно, если сам дурак.
Мы остались одни в комнате. Марк хотел что то сказать, но я, с ночи накрутив себя диалогами, сорвалась с места в карьер:
– Я заметила, как ты изменился в лице, Марк, когда я танцевала с Данилом, там, на свадьбе – говорила и отходила от Марка подальше, стоять с ним рядом не было сил,: – Между прочим, я просто честно доигрывала пари. Тебя выгораживала, рассказывая твоему Данилу о статьях уголовного кодекса за приставания. И знаешь что? – я подлетела к Марку, тыкала ему в стальные мышцы груди пальцем:
– Это ты проиграл пари. Ты, не я! Сколько я была с тобой, сносила твои насмешки, придирки Поппинс, твоей бывшей, твоих друзей. Я оказалась одна с тем уродом,