"Скромняга, почему это как?"
— Ты не читала мои сообщения?! Гордеев — друг отца! Я буду проходить у него практику. И мы хотим со свету друг друга изжить!
— Совсем не вижу противопоказаний для секса, — Ирка пожимает плечами.
— А тебе там что колют, Ир? — Прищурившись, подругу окидываю взглядом.
— Ну ты сама подумай. У вас секс на всех этих эмоциях будет просто зашибенный!
— Да я его в жизни к себе больше не подпущу! Пускай наяривает на воспоминания!
Снова глоток шампанского делаю. Внутри всё кипит от ярости и желания урыть этого мудака.
— Тай... А ты... ну того? — Ирка ниже наклоняется, краснеет вся. Я же глаза закатываю.
— Того, Ир, того. Долбанулась конкретно! В такую жопу влипла. Отец если узнает, то у меня домашний арест до пенсии будет!
— А может, Гордеев тебя замуж возьмёт?! Отец точно от такой партии не откажется. Да и он симпатяга вроде. Ну характер это такое... Перевоспитаешь.
— Ты там втихаря прибухиваешь, что ли?! Ты что за хероту несёшь?!
— Ладно, — Ирка вздыхает, — давай обсудим, как ты собираешься его до нервного срыва довести. Я же вижу, что ты хочешь. Давай план накидаем.
* * *
После пар в университете я как электровеник мчусь к выходу. Настроение — огонь. Настрой — убивать. А это я ещё рожу Гордеева не видела. Нужно будет у него под шумок повыспрашивать про дела в состоянии аффекта. Как много было оправданных. Насколько сильно в таком состоянии можно зайти.
"Какая ты добрая"
А это я ещё сегодня даже кофе не пила. А уже сколько позитивных мыслей. Вы заметили, да?
Забегаю в кофейню, беру латте. Вспоминаю, что через пару минут увижу Гордеева, и чуть ли не прошу бариста налить что-нибудь покрепче. Только чудом сдерживаюсь. Я ему не доставлю такого удовольствия. Гордеев будет искать любой повод, чтобы от меня избавиться. Сказать папе, что я бездарь невозможная. И папа с чистой совестью скажет, что хрен мне, а не юридический. От этих мыслей стаканчик сжимаю так, что кофе чуть на пальцы не выкликивается.
"Вот бы вместо стаканчика шею Гордеева" — мечтательно произносит внутренний голос. А кто я такая, чтобы с ним не согласиться?
Подхожу к высокому зданию. Голову вверх задираю, этажи пересчитываю. Сознательно тяну время и настраиваюсь.
"Это кто тут струсить решил? Ану собралась! Он между прочим сказал, что мы в постели на троечку!"
Сука! Немного себя подбадриваю. Всем уже ясно, в каком состоянии я в здание захожу? Полна сил, позитива и с новыми вариантиками как его можно незаметно прихлопнуть, а после всем сказать, что он вышел и не вернулся.
На входе в здание вижу огромного охранника.
"Да тут всё серьёзно"
— К Гордееву, — произношу и губы в улыбке растягиваю.
Охранник окидывает меня с головы до ног взглядом. Я же продолжаю ослепительно улыбаться. После кивает и в сторону отходит.
Ах, да, я же совсем забыла рассказать, что сегодня на мне юбочка, которую я люблю протирать на лавке в универе. И обтягивающий гольф. Это просто, чтобы Господин Гордеев помнил, что ему больше ничего не обломится. Так, небольшой раздражающий фактор.
"Как будто нашего присутствия ему будет мало"
Ну что ты, конечно, мало. За свои слова придётся отвечать. Как минимум распрощаться с нервной системой.
"Она у него и так шаткая"
Я расшатаю ещё сильнее.
На третьем этаже я замираю перед дверью с табличкой "Гордеев Артём Юрьевич" и пару раз глубоко вздыхаю. Что ж, с Богом.
Постучав в дверь приёмной, захожу и вижу картину маслом. Бледная девушка поправляет указательным пальцем очки на носу и трясётся над стопкой документов, нервы у неё явно на пределе, она чуть ли не всхлипывает. И тут мы обе вздрагивает от крика Гордеева:
— Как ты могла потерять документ?! О чём ты вообще думала?! Не реви, а ищи!
Хочется головой встряхнуть, потому что уши моментом заложило.
Бедная девушка пытается что-то сказать, но у неё нет слов, только отчаянные попытки не расплакаться. Я замираю, наблюдая за этой сценой.
"Что ж, будет весело"
И тут меня обжигает за секунду. Кожа буквально пылать начинает. Гордеев повернул голову. Меня заметил.
"Улыбаемся и машем"
— Добрый день, Артём Юрьевич, — скалюсь, голос такой сладкий, что Гордеев тут же кривится.
— Ну конечно, куда же без тебя, — рычит и что-то в руке до треска сжимает.
"Это я только пришла, милый. Твой день вспыхнет новыми красками"
— Я так понимаю это вместо приветствия?
Гордеев медленно окидывает меня взглядом с ног до головы. Глаза яростью вспыхивают.
— Кофе в мой кабинет принеси. Живо! — рявкает так, что бедная девушка снова вздрагивает. У неё из рук выпадает целая стопка бумаг, и всё рассыпается по полу. Мне её жаль, честно. Но ещё я понимаю, что практика у Гордеева не будет лёгкой. Не просто же так она всё это терпит. А мне продержаться нужно всего пару месяцев. Зато после для меня будут открыты все двери.
Бросаю свой стаканчик из-под кофе в урну, а после перевожу взгляд на девушку, которая, кажется, уже начала потихоньку скулить.
— Пс, — привлекаю её внимание, она на меня оборачивается, хлопает ресницами.
— Это вы мне?
— Про трудовой кодекс слышала? Он права не имеет вот это всё.
— Таисия, твою мать, кофе! — Раздаётся новый рёв Гордеева.
Девушка вздрагивает, а после едва губами шевелит:
— Беги отсюда.
Ясно. Будет весело.
Глава 3
Кофемашина плюётся кофе. Какой именно любит Гордеев я понятия не имею. Он не соизволил мне сообщить. А идти лишний раз нарываться на этот дикий ор желания нет никакого. Выбираю классику. Американо. Без молока и сахара.
"Правильно, чтобы жизнь мёдом не казалась"
Вот-вот.
— Я — Тая, а тебя как зовут? — Смотрю на бледную девушку. Если бы не очки на неё лице, она бы уже давно со стеной слилась. Бедняга. Она только Гордеева видит — сразу в полуобмороке находится. А этот... тиранище даже не пытался сдержаться. Орал так, что окна чуть не повылетали.
— Катя, — она сначала по сторонам оглядывается, нет ли Тирана Тирановича рядом, а после хрипло произносит.
— Очень приятно, Катя. У тебя красивые очки. Оправа модная, мне очень нравится. — Растягиваю губы в улыбке, делаю комплимент.
Катя сначала в ужасе застывает, после отмерзает немного. Улыбается, очки на носу поправляет.
— Спасибо.
"Правильно, вдвоём его завалить проще будет. Потом скажем, что это всё она сделала."
— У тебя проблемы со слухом?!
Господи, чудеса какие, Артём Батькович сам из