— Ну тогда я дам тебе эту возможность… Мне Воронцов ничего не сделал, но тебе хочу помочь, не чужой же ты мне человек, в конце концов. И он, за его подлость по отношению к тебе, должен быть наказан. Тогда сделаем так… Мое задание, по поводу которого я тебя вызвал касается одной барышни. Она вчера выехала из столицы в сторону княжества Бестужевых. Поехала по этой дороге, на карте я отметил. Избавитесь от охраны, саму девку приволоките в наше убежище, только на голову мешок, чтобы не поняла куда везут. Тем, кто будет участвовать в деле, маски на голову, ну ты сам знаешь, а после отправишь записку по этому адресу с требованием выкупа. Сумма в 150 золотых рублей. Деньги, как обычно, получаете и мне потом передашь. Девку не насильничать, во всяком случае, пока выкуп не заплатят. С ней служанка, вот там твои горячие головы могут развлекаться, как хотят, меня это не заботит, но барышню припугните хорошенько, чтобы записку мамашке пожалостливей написала.
— Все как обычно, не переживайте…
— Да, а по Воронцову вот что сделаем…
Мужчины еще долго сидели в таверне, не прикасаясь к принесенному им пиву и тихо переговаривались. Потом встали, один поклонился второму, и они разошлись в разные стороны.
Один отправился в свое поместье, тихо радуясь, как он сыграл на жажде мести Арона. Теперь Воронцову конец, так как Арон будет работать не за деньги, а из чувства мести, что гораздо лучше мотивирует, чем звон монет, а те деньги, которые ему завтра передаст его «милая», будет хорошим вкладом в его благосостояние. Вовремя все-таки Арон вспомнил о своем обидчике, грех было не воспользоваться. Да и перспектива подоить еще раз эту княгиньку, радовала.
А второй отправился в свое убежище, в котором он вынужден был вот уже семь лет проживать, с такими же отщепенцами, как и он. С этими людьми его столкнула жизнь уже после того, как он стал вне закона, отбирал их придирчиво и в каждом был уверен, так как им, так же, как и ему уже было нечего терять. Им всем грозили сроки в тюрьме или место на виселице, если их поймают и заработок, который они получали от выполнения его заданий, давал им возможность питаться и развлекаться с продажными девками в домах утех. А другого им и не надо было. Арон сам иногда побаивался тех, с кем жил под одной крышей. Таких головорезов еще надо было поискать. Для них не было ничего святого. Одного искали по всей Империи за то, что он порезал ребенка на глазах ее матери, только за то, что мать ребенка отказалась с ним переспать. Второго разыскивали за то, что он отравил своего деда, чтобы быстрей получить наследство в виде старого дома в пригороде. Третий оказался на улице после того, как его выгнал из дома отец и стал промышлять на большой дороге, грабя путников. Когда один путник описал его жандармам, просто перестал оставлять свидетелей в живых, но свое увлечение не бросил. И так можно было рассказать обо всех семи мужиках, которых, волею Многоликого, свело вместе. Арон вспомнил свою историю и скрипнул зубами. Но теперь он знает, по чьей вине оказался на обочине жизни, по чьей вине лишился нормальной жизни и семьи. Вспомнил презрительный взгляд жены, когда за ним пришли и сказали, что он обвиняется в убийстве с особой жестокостью. Вспомнил, как пока он сидел в казематах, его жена быстро подала на развод и прилюдно от него отказалась. Вспомнил свою дочь, которую он последний раз держал на руках, когда ей было два годика и какая она стала сейчас настоящей красавицей и умницей. Он иногда наведывается в их городок и тайно подсматривает за дочерью. И видеть, как она улыбается новому мужу его бывшей жены, как называет его своим папой, ему невыносимо. Но теперь он может, если и не вернуть свою жизнь, то отомстить тому, кто повинен во всех его бедах. И он заставит Воронцова умыться кровавыми слезами за свою порушенную жизнь.
Глава 22
Как и было запланировано с Рэйгаром, через день карета с Натальей, Стефаном и четырьмя новыми охранниками отъехала от поместья. Правда никто из обитателей поместья не смог бы описать внешность новых охранников. По примеру кочевых народов, на их головах были намотаны тюрбаны и прикрыты лица так, что видны были только глаза. Вид они имели крайне воинственный и переговаривались на непонятном языке. Все были на лошадях и хорошо вооружены, а к седлам приторочены дорожные мешки с одеждой.
Стефан еще вечером «случайно» проговорился, что ему удалось нанять на работу четверых охранников из кочевого народа Арабии, славящихся своей удалью и мастерским владением оружия. Не все аристократы могли себе позволить таких охранников, так как их услуги стоили очень дорого.
Когда Наталья появилась на пороге, они приветственно что-то выкрикнули на своем языке, почтительно склонили головы и прижали каждый один кулак к груди. А когда Наталья села в карету, благосклонно кивнув своей охране, они по знаку Стефана лихо вскочили в седла и выстроились вокруг кареты. По одному спереди и сзади и по одному охраннику по бокам. И таким образом, карета покинула территорию поместья.
Когда поместье и деревня Игната скрылись из вида, Наташа выглянула в окошко кареты и рассмеялась:
— Рэй, хороший ход, вас же так даже мать родная не узнает, не то что те, кто видел вас мельком несколько дней назад.
— Идея пришла в голову случайно. Я вчера на ярмарке услышал, что сейчас много патрулей по дорогам, а у нас нет документов ваших, вот и пришлось придумать, как изобразить иностранцев, не понимающих вашего языка. А бумаги сделали, никто не поймет. Дэмон какую-то абракадабру непонятную написал, а Марик печати нарисовал. Не думаю, что у вас на дорогах много патрульных язык Арабии знают.
— Ты прав, это круто придумано. Давайте отъедем подальше от поместья и остановимся позавтракать, Вы же, наверняка, голодные, заодно, карту тебе отдам, направление сверишь.
— Хорошо, тогда через час привал, Стефан говорил, там какой-то лесочек будет, и он знает удобную поляну.
Через час путешественники остановились. Пока демоны доставали еду и делали чай, Рэй, Наталья и Стефан склонились над подробной картой местности, которую смогла достать Наташа.