Весна, ставшая символом нового начала, пролетела практически незаметно.
Воздух стал особенно теплым, пропитанным запахом цветущих деревьев и дыханием грядущего лета. Ветер шевелил листья, солнце клонилось к закату. Я стояла в саду, где некогда лежали руины одной из башен, и смотрела, как лепестки отцветающей вишни падают на траву.
Услышав шаги за спиной, я сразу узнала их.
— Ты не изменяешь себе, — тихо проговорил Рэйдар. — Я всегда знаю, где тебя искать.
Я обернулась. Он стоял передо мной — высокий и сильный, но теперь в его взгляде не было ни тени того льда, что когда-то обжигал меня. Только тепло и щемящая душу нежность.
— Мне нравится гулять в саду в это время года, — ответила я, улыбнувшись.
Он подошел ближе, и я заметила в его руке маленькую бархатную коробочку, украшенную золотыми рунами.
— Элира, — его голос дрогнул, и я впервые за все это время услышала в нем нерешительность. — Да, по бумагам ты моя жена. И, быть может, судьба решила за нас еще до того, как мы впервые встретились. Но я не хочу, чтобы все, что между нами, оставалось делом судьбы.
Он опустился на одно колено — дракон, перед которым склонялись армии, — и поднял на меня взгляд.
— Я хочу начать заново. Не как император и императрица. Не как дракон и его истинная. Как мужчина и женщина. Я прошу тебя снова стать моей женой — по старым обычаям твоего рода.
На секунду я перестала дышать. Мир вокруг будто замер, а в следующий миг стал ярче, светлее.
— Рэйдар... — прошептала я, не в силах говорить громче. — Да. Я согласна.
Вечером все вокруг окрасилось золотом.
Мы были в подземельях, но магия превратила это место в нечто сказочное —перенесла нас на вершину горы, окруженной цветущими вишнями.
Закатное солнце плавилось за скалами, и в его отблесках сверкал ритуальный зал Лаэнтора — круглый, с высокими белыми колоннами, в центре которого горела чаша с живым пламенем.
Здесь, по древним обычаям, проводились обряды, что связывали судьбы навеки.
Мы были одни. Без свидетелей, без толпы, без придворных.
Только мы двое — и огонь.
На мне был белый церемониальный наряд с золотыми и алыми узорами — легкая ткань, струящаяся при каждом движении, словно сотканная из света. Волосы мои были распущены, переплетены золотыми нитями, а на шее висел крохотный кулон с символом рода Тал’ларенов.
На Рэйдаре — белый мундир с красным наплечным плащом, на голове — венец императора-дракона, но без украшений, лишь матовое золото.
Он взял мою руку и повязал на запястье алую ленту.
Я сделала то же самое — повязала золотую ленту на его руку.
Когда наши пальцы соприкоснулись, воздух дрогнул, и древние слова, произнесенные нами на старом языке, словно ожили в самом пространстве.
— Шар’ле ан хеир... ар тэри эн лорэ... — проговорил Рэйдар.
— Две души — один огонь, — перевела я шепотом.
Ленты вспыхнули и превратились в белое пламя. Оно обвило нас, но не обожгло — напротив, было мягким, теплым, как дыхание жизни.
Огонь впитался в кожу, оставив на запястьях светящиеся узоры — тонкие спирали звездной пыли.
Из чаши ритуального огня поднялись два золотых кольца, сияющие мягким светом. Рэйдар надел одно на мой палец, я — на его.
— Ты не просто моя истинная, — сказал он тихо, и в его голосе было все: и нежность, и сила, и боль прошлых ошибок. — Ты — мое сердце.
Я улыбнулась, чувствуя, как дрожат губы.
— А я выбираю тебя… Не судьбой. Не меткой. Сама.
Он наклонился ко мне, обвил рукой талию и поцеловал.
Нежно, мягко, почти благоговейно.
Огонь в чаше вспыхнул выше, золотые искры поднялись к сводам, отражаясь в наших кольцах.
И в тот миг я поняла — не метка соединила нас. Не древняя магия.
Мы сами.
Семь месяцев спустя
За окнами Лаэнтора кружился снег — мягкий, пушистый, будто кто-то тряс над миром подол белоснежного плаща. Снежинки ложились на стекло и медленно таяли, оставляя прозрачные капли, похожие на слезы.
Я стояла у окна спальни, грея ладони о чашку с горячим чаем, и слушала, как потрескивает огонь в камине.
За прошедшие месяцы многое изменилось.
Мир стал тише.
А моя магия — заметнее. Она не бурлила, не металась, она пела — тихо, уверенно, с какой-то новой, мягкой силой.
Светлая. Теплая. Живая.
Она окружала меня и сопровождала везде, куда бы я ни пошла. Я чувствовала ее в воздухе, в своих движениях, даже в своем голосе.
Когда я позвала верховного целителя, то не ожидала ничего необычного. Просто хотела понять, почему чувствую эту странную теплоту внутри, словно где-то в глубине меня пульсировала крошечная звезда.
Он долго молчал, держа ладони над моей грудью, потом над животом. Свет его магии стал золотым, а когда он поднял на меня взгляд, глаза его были добры, почти отечески мягки.
— Поздравляю, Ваша Светлость, — произнес он с улыбкой. — Вы ждете ребенка.
Мир на миг остановился.
Я не сразу поверила, даже не смогла вымолвить ни слова. Только ладонь невольно легла на живот, и в ту же секунду глаза наполнились слезами.
Сначала я просто стояла, чувствуя, как изнутри поднимается волна света, потом разрыдалась и рассмеялась одновременно.
— Рэйдар… — только и прошептала я, почти не слыша собственного голоса.
Он был во дворце — в новом, который успели достроить к началу зимы. Сегодня там проходил большой прием.
Но я не могла ждать.
Не могла просто сидеть и дышать этим чудом одна.
Я почти бежала по коридорам. Снег на плаще растаял, подол чуть задел мраморные ступени. Стража открыла передо мной двери зала, и яркий свет ударил в глаза.
Множество людей — советники, послы, знать. Голоса, шелест тканей, запахи благовоний и вина.
А потом он.
На троне.
Величественный, сосредоточенный, с холодной маской власти на лице. Но стоило ему увидеть меня, и эта маска рассыпалась.
Он мгновенно поднялся. Движение резкое, в глазах — тревога.
— Все свободны, — сказал он ровно, но в голосе звенело не терпение, а беспокойство. — На сегодня прием окончен.
Шум стих.
Люди потянулись к дверям, перешептываясь, кланяясь. Я шла против потока, навстречу ему, сжимая подол платья, чтобы не споткнуться. Слезы мешали видеть, а улыбка не сходила с лица.
Он встретил меня у подножия тронной