– Юстасия! Да бога ради!
Я взглянула на Матильду.
– Хочешь сказать, что не знаешь, как попасть в даркнет?
– Конечно не знаю!
Я тяжело откинулась на спинку стула, потерпев еще одно поражение. Матильда так много знала о мире из своих газет и журналов, я была уверена, что и на этот вопрос у нее есть ответ. Я издала дрожащий вздох – часы, проведенные за рабочим столом, когда я составляла план, как выслеживаю поставщика, покупаю экстракт и отвожу его в полицию, оказались потрачены впустую из-за моего невежества. Из-за моей неискушенности – я ведь даже не сразу поняла, как включать компьютер.
– Послушай, что бы ты там ни замыслила – не делай этого, – решительно сказала Матильда. – Я серьезно. Все это звучит очень опасно. Говорю тебе, моя дорогая, не надо.
– Можно я глотну вина?
Она подавилась воздухом.
– Юстасия… ты же не пьешь.
Я взяла ее бокал и пригубила немного, на вкус вино оказалось отвратительным. И тут мне пришло в голову, что задуманную мной операцию можно провести иначе. Может, не обязательно искать преступников с помощью компьютера, может, я найду их с помощью собственных ног?
Я сделала еще глоток – вкус показался мне еще более омерзительным. Зачем люди пьют такую гадость, оставалось для меня загадкой.
Глава 17
Лаборатории в Имперском колледже Лондона во всем походили на мои, за исключением куда большего размера, а также разнообразия и изобилия оснащения, что логично – все-таки этот университет специализировался на научных исследованиях. Тем утром я позвонила коллеге, занимавшему аналогичную должность, – профессору Хатчинсу, и он вроде бы благосклонно отнесся к просьбе встретиться с ним. И вот пока я сидела и ждала его в девственно-чистой приемной кафедры медико-биологических исследований, ощущала себя одновременно не в своей тарелке и совершенно на своем месте. Когда он появился, я с удивлением и замешательством обнаружила, что он облачен в такой же твидовый костюм, как и я, и на носу у него сидят ровно такие же очки в стальной оправе. А когда я встала, чтобы поприветствовать его, то обнаружила, что мы одного роста и одинакового сложения. Честно говоря, насколько я могла заметить, мы отличались только тем, что профессор был совершенно лыс.
– Профессор Роуз, – заговорил он с заметным пришепетыванием, – бесконечно рад встретиться с вами. Я так много о вас слышал.
– В самом деле? – Я о нем ничего не слышала.
– О да! Я слежу за вашей работой много лет, даже десятилетий.
– В самом деле? – повторила я.
– О да! Позвольте проводить вас в мой кабинет?
Он передвигался мелкими шажками, и отрывистое стаккато его каблуков звонко разносилось по коридору.
– А ваше исследование по токсинокинетике – это нечто завораживающее, – бросил он через плечо, и я не могла не кивнуть, поскольку тоже находила эту тему завораживающей. Вскоре мы оказались перед дверью, где на табличке значилось его имя. Профессор Хатчинс выудил из кармана брюк цепочку со связкой ключей, открыл дверь и придержал ее для меня.
– Ну вот, пришли. Дом, милый дом. – Он жестом предложил мне присесть, а сам опустился в грандиозного размера кресло за таким же грандиозным рабочим столом. – Итак, что я могу для вас сделать, профессор?
Я не колебалась с ответом ни минуты.
– Это вы производите синтетические токсины?
Его брови сошлись на переносице.
– Синтетические токсины?
– Да.
– Вы имеете в виду ПФАС?
– Нет.
– Не ПФАС? Да и они уже много лет как запрещены к производству… как вы знаете.
– Нет, я имею в виду синтетические реплики природных растительных токсинов.
Он помедлил, прежде чем ответить:
– Мы здесь таким не занимаемся.
– Я знаю, что это не входит в ваши обязанности. Но я хочу знать, вы их все-таки производите?
И снова он помолчал, потом вздохнул так, словно я его разочаровала.
– А с чего бы нам заниматься подобным?
– Ради наживы, – ответила я. – В промышленных масштабах куда проще и дешевле производить синтетические токсины, нежели извлекать их из растений.
– Это еще и незаконно, – добавил профессор Хатчинс.
– Я знаю.
Он поднял руку, привлекая внимание к тому, что сейчас будет сказано.
– Просто чтобы прояснить вопрос… вы интересуетесь, не ставлю ли я, мои коллеги или мои студенты в этих вот лабораториях нелегальные эксперименты с целью наживиться?
Я истово закивала от облегчения – наконец-то до него начало доходить.
– Именно в этом суть моего вопроса.
Той рукой, что уже была поднята, профессор Хатчинс закрыл лицо.
– Профессор, – заговорил он совершенно другим тоном, – должен признать, я пришел в восторг, увидев вызов от вас сегодня утром. Я давно восхищаюсь вами и вашей работой, искал возможности обсудить с вами разные идеи, возможно, даже предложить совместное исследование. Но тот факт, что вы хотели встретиться со мной, чтобы обвинить меня в противоправных действиях… как бы выразиться… просто меня убил. – Он снова тяжко вздохнул. – Это Имперский колледж Лондона, один из передовых университетов в области высоких технологий и медицины, в котором работают избранные специалисты. Наши научные изыскания заслужили самые высокие оценки. Международное финансирование нашей организации незыблемо, как скала. Наши студенты – самые даровитые и востребованные во всем мире. И с чего вы вдруг решили, что мы рискнем своей репутацией, чтобы подпольно производить синтетические растительные токсины, – его голос с каждым произносимым словом становился все громче и пронзительнее, оборвавшись двумя взвизгами, – ради наживы?!
Я дала ему несколько секунд, чтобы отдышаться, и спросила:
– Так значит, вы не производите синтетические токсины?
– С полной уверенностью заявляю, что нет! – заорал профессор Хатчинс, вскакивая на ноги.
Я тоже встала.
– В таком случае проверю Королевский колледж.
– Да во имя любви божьей! Если вы дорожите своей репутацией, не вздумайте и их тоже обвинять в нарушении закона!
Я задумалась о своей репутации, в частности о том, как потеряла ее в предыдущий раз. Тогда я была разбита вдребезги. Сокрушена. Думала, никогда не оправлюсь после подобного.
Я направилась к двери, но, прежде чем выйти за порог, обернулась к профессору Хатчинсу.
– Благодарю вас за совет, профессор, но где-то там кто-то производит эти токсины и продает в даркнете людям, которые, скорее всего, понятия не имеют, что покупают. – Я помолчала. – И неважно, получу помощь или нет, я собираюсь выяснить, кто это.
Если задуматься, то идея задать вопрос прямо в лоб была не самой лучшей. Возможно, существовали более изящные способы