Я взглянула на нее с сомнением.
– Уверена, вы слишком заняты ловлей преступников, чтобы найти время на подобные занятия.
В ответ она коснулась моего плеча рукой, давая знак остановиться.
– Я всегда найду время, чтобы обеспечить безопасность другой женщины. Мы должны помогать и поддерживать друг друга, должны сражаться за место под солнцем, разве не так?
Я нахмурилась, не зная, что ответить. Мне никогда в голову не приходила мысль защищать, поддерживать или сражаться за кого-то, кроме моих студентов. Задумавшись, я опустила взгляд и уставилась на блузку детектива Чемберс. При более близком рассмотрении оказалось, что она покрыта неброским цветочным узором. Я вгляделась и прищурилась – если не ошибалась, это были Bellis perennis.
– Привет, незнакомка! – окликнули меня так громко, что я подскочила на месте. Оглянувшись, я оказалась лицом к лицу с Матильдой, моим Душистым Алиссумом, и сердце в груди ухнуло, словно меня застали с поличным за чем-то предосудительным. Матильда переводила взгляд с руки детектива Чемберс у меня на плече на ее лицо и снова на мое.
– Где ты пропадала? – наконец спросила она. – Не отвечала ни на звонки, ни на сообщения.
Я нахмурилась, пытаясь понять, с какого перепуга она назвала меня незнакомкой, хотя это со всей очевидностью было не так.
– Профессор Роуз очень занята, – вклинилась детектив Чемберс, показывая жетон. – Она помогает в расследовании.
Не знаю, почему она решила, что должна ответить вместо меня – я вполне могла сделать это и сама.
– Была очень занята – помогаю полиции в расследовании, – пояснила я, и Матильда по какой-то причине вдруг закатила глаза.
– Это детектив сержант Чемберс, мы вместе работаем над делом о отравлении в Сохо. Одному мужчине воткнули шприц с галлюциногеном…
– Сомневаюсь, что тебе разрешено делиться со мной подобными деталями, Юстасия, – перебила Матильда. – Наверняка это засекреченная информация, разве нет?
Я понятия не имела, так это или не так; взглянула на детектива Чемберс, потом снова на Матильду, поняла, что она делает мне глазами какой-то знак, но, хоть убей, не могла понять какой.
– В любом случае, – продолжила она, встряхнув головой, – раз ты занята, не буду отвлекать. Ты только хоть иногда отвечай на мои сообщения, хорошо? Все-таки мы… – Она пристально взглянула на детектива Чемберс. – Все-таки мы такие близкие подруги, верно?
Я снова повернулась к детективу Чемберс и поняла, что эти двое как-то очень многозначительно смотрят друг на друга, непонятно, с чего бы вдруг, но одно было кристально ясно – Матильда очень недовольна.
– Что ж, – детектив Чемберс наконец решила поучаствовать в разговоре, – нам надо идти. Я бы сказала, что рада познакомиться, но профессор так и не представила нас.
Матильда повернулась ко мне.
– Вот-вот. – Она шагнула ко мне, поднялась на цыпочки, крепко обняла меня и поцеловала в щеку. – До встречи, дорогая, не опаздывай.
Натянуто улыбаясь, она отпустила меня и зашагала прочь, а я смотрела ей вслед, стирая со щеки влажный отпечаток ее губ и пытаясь сообразить, куда я не должна опоздать.
– Ваша подруга не в духе? – поинтересовалась детектив Чемберс, когда Матильда скрылась из виду.
– Прошу прощения? – повернулась я к ней.
– А, неважно, это не мое дело. Ну что, идем?
И она молча последовала за мной вниз по лестнице, которой почти никто не пользовался, вдоль по заброшенному коридору, через два пожарных выхода, ведущих в на первый взгляд тупик. Я могла бы отвести ее в университетскую столовую или в одно из семинарских помещений, но чувствовала себя в долгу за то, что она спасла меня от Борщевика.
– А почему ваш кабинет выглядит как чулан? Вы что, работаете на секретную службу? – услышала я, вынимая ключи из кармана. Оставив эти вопросы без ответа, я открыла дверь и прошла к рабочему столу. Детектив Чемберс остановилась на пороге, вглядываясь в помещение.
– Как тут темно. Может, стоит открыть шторы?
Я оглядела мягко освещенный кабинет – мое тихое пристанище, личное убежище, где я готовилась к новому дню и расслаблялась в его конце.
– Мне нравится как есть.
– Мрачновато, – констатировала детектив Чемберс, заходя внутрь и останавливаясь около фотографии моего отца. – Ваш отец? Вы похожи, вернее, вы его копия. Я слышала, он был человек аскетического склада.
Я взглянула не нее.
– Откуда вы такое слышали?
– Понятия не имею. Наверное, где-то прочитала – в конце концов, он был известной личностью. Аскетический, неумолимый… суровый. Так я слышала.
Странно – она говорила об отце, как будто знала его лично, и мне это не понравилось. А когда она отвернулась, я успела заметить, как легкая улыбка тронула ее губы, оставив глаза печальными. Она как будто сочувствовала мне.
А привлек ее внимание небольшой предмет, свисавший с одной из полок. Детектив Чемберс пересекла комнату и взяла его в руки.
– Это один из тех знаменитых мешочков с антидотами, который вы каждый день носили на шее, пока еще не лишились своей коллекции ядовитых растений? Я читала отчет судебной экспертизы об этих антидотах в старом деле старшего инспектора Робертса. Там о них отзывались как о творении гения. – Она зашагала обратно. – Похоже, вам не откажешь в уме.
Итак, детектив Чемберс высказала непрошеное мнение о моем отце, знала о моих мешочках с антидотом и даже читала отчеты об их содержимом – и эта информация вывалилась на меня всего за две минуты ее пребывания в моем кабинете. Я поерзала в кресле, начиная сожалеть о решении привести ее сюда.
– Так что вы хотели мне показать?
– Токсикологическое медицинское заключение. – Она вынула из сумки тонкую папку и передала мне. – В больнице определили яд.
Я пробежала взглядом по странице и вздрогнула – datura stramonium, мощный галлюциноген, получивший название от растения, которое я когда-то держала в коллекции.
Я покачала головой.
– Тут сказано, что отравляющее вещество – скополамин растительного происхождения с включениями других тропановых алкалоидов, – добавила детектив Чемберс, – и даже не буду притворяться, что понимаю, о чем идет речь.
– Это значит, что ему ввели токсин, который вызывает зрительные и слуховые галлюцинации, а в случае слишком большой дозы – смерть.
– Галлюцинации?
– Да, при этом не сказать что приятные. Datura использовали во время обрядов шаманы от Венесуэлы до Чили, чтобы вызвать состояние, близкое к трансу. Говорят, что не только галлюцинации были чудовищными, но и человек, подвергшийся воздействию токсина, не осознавал, что бредит.
– Что-то похожее бывает при психозе.
– Можно сказать, это и есть психоз.
Повисла пауза.
– Значит, именно это происходило с тем мужчиной в