Я инстинктивно вжалась в угол, дыхание стало частым и неглубоким. Страх и напряжение смешались с чем-то ещё, с чем я не хотела сталкиваться.
«Что он делает?» — мелькнуло в голове, но я не могла даже сдвинуться с места. Его взгляд, тяжёлый и пылающий, буквально приковывал меня.
Великан не подошёл ближе. Вместо этого он откинул голову назад, его дыхание стало резким и тяжёлым. Его руки начали двигаться, удовлетворяя его собственные потребности, но ни на секунду не отрывая глаз от меня. Это было как вызов, как демонстрация силы и желания, но при этом — удержание себя от действия, которое могло бы всё разрушить.
Я застыла, не понимая, что делать. Бежать? Но дверь закрыта. Говорить? Он ясно дал понять, что этого делать нельзя. Поэтому я просто смотрела на него, ошеломлённая и всё ещё охваченная страхом. Но где-то в глубине души зародилось другое чувство — не понимание, а странная, непривычная тягость от осознания его страсти. Это было подавляюще, пугающе, но в то же время завораживающе.
«О, Боги, Лина, он же преступник! Прекрати пялиться на него и придумай уже, как сбежать отсюда, пока он занят… кое-чем более увлекательным, чем надругательством над твоим телом», — вновь заверещал внутренний голос, к которому стоило бы прислушаться, но…
Глаза великана снова встретились с моими, и этот взгляд был таким глубоким и обжигающим, что я почувствовала, как внутри всё сжимается. Это было больше, чем просто влечение. Это был огонь, которым он жил. И мне нужно было понять, как не сгореть в этом пламени.
Он громко застонал, а его тело сотряслось в напряжении, я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. Он кончил, и звук этого был оглушающим в тишине камеры. Его дыхание стало рваным, но даже в этот момент он не отводил от меня взгляда. Потом, застегнув штаны, он подошёл к маленькому умывальнику в углу и быстро привёл себя в порядок. На полу осталась небольшая лужа его семени, на которую я старалась не замечать.
Сидела в углу, не зная, как себя вести. Все слова, которые я могла бы сказать, застряли где-то в горле. Ситуация была настолько странной, что мне хотелось либо засмеяться, либо заплакать.
Он посмотрел на меня, всё ещё тяжело дыша, и наконец прервал напряжённое молчание:
— Ты хочешь есть?
Его голос звучал грубо, но в нём не было ни злобы, ни агрессии. Я кивнула, не зная, что ещё делать. Это было самое безопасное, что я могла ответить.
— Слушай меня внимательно, — сказал он, приблизившись на несколько шагов. — Ты не выходишь отсюда без меня. Никогда. Ясно?
Я снова кивнула. Его властный тон не оставлял места для возражений. Я сидела неподвижно, ощущая себя словно пленница, но теперь уже понимала, что нахожусь под защитой самого опасного существа на этой планете. Везение ли это или насмешка судьбы?
3
Я смотрела на него, стараясь понять, его слова были скорее угрозой или обещанием? Пожалуй, и то, и другое. Великан не выглядел злым или жестоким, но его присутствие было таким массивным, что меня это одновременно успокаивало и пугало. Великолепная комбинация для начинающего невротика.
— У тебя есть имя? — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
Его янтарные глаза сузились. Он не ответил сразу, и я почувствовала себя идиоткой.
«Вот, отличная идея, начать с глупого вопроса», — укорила я себя. Но, к моему удивлению, он всё-таки ответил:
— Зовут меня Тарек. А теперь заткнись.
— Очень приятно, Тарек, — не удержалась я, язвительно улыбнувшись. — Меня зовут…
— Я знаю, как тебя зовут, — перебил он меня, окинув взглядом. — Лина. Мы все знаем. Данных из датчика на твоем комбинезоне хватает.
«Ну конечно, корпорация, направившая меня сюда, подстраховалась. Ловко, чертовски ловко. Ещё бы знать, сколько из моих секретов теперь разгуливают по этой планете», — пронеслось у меня в голове.
Он достал что-то из одной из ниш в стене, и я осознала, что это еда. Ну, или то, что на этой планете считалось едой. Пакет с чем-то, напоминающим бледно-зелёную кашу, плюхнулся мне под ноги.
— Ешь, — коротко бросил он, снова отвернувшись. — Тебе нужно восстановить силы.
— Очень любезно с твоей стороны. Ещё бы тарелку и ложку, а то неудобно как-то, — пробормотала я, поднимая пакет.
Тарек не ответил, но угол его рта чуть заметно дёрнулся. Это была улыбка? Если да, то она была пугающе редкой и опасной, как будто улыбаться ему разрешалось только по особому распоряжению.
Я распечатала пакет, и запах, который оттуда вырвался, заставил меня зажмуриться. Пахло… отправительно. Впрочем, и выглядело не лучше, чем какая-то слизень неизвестного происхождения. Но с голодухи и не такое съешь.
— Ты сказал, что мне нельзя выходить без тебя. Что это значит? — спросила я, стараясь отвлечься от процесса приема пищи.
— Это значит, что ты не протянешь и часа, если выйдешь одна, — ответил он, даже не глядя в мою сторону. — Тут полно тех, кто хочет заполучить тебя. Но они знают, что я тебя взял. И если кто-то рискнёт, ему придётся иметь дело со мной.
Он сказал это с таким спокойствием, что у меня по спине пробежал холодок.
— Потрясающе, — я усмехнулась, стараясь скрыть своё нервное напряжение. — Никогда не думала, что буду «взятой» посреди галактической тюрьмы.
Тарек вдруг развернулся ко мне, его глаза вспыхнули. Он подошёл ближе, и я тут же замолчала. Его фигура заслонила весь свет, который едва проникал в камеру. Он наклонился к моему лицу, и его горячее дыхание обожгло мою кожу.
— Ты не понимаешь, где ты, — прошептал он, его голос был низким и вибрирующим. — Здесь всё — игра на выживание. Ты будешь делать то, что я скажу. И тогда, может быть, выживешь.
Мои щёки вспыхнули. Это было возмутительно, властно, но… чёрт возьми, привлекательно даже для преступника. Я пыталась отвести взгляд, но его янтарные глаза удерживали меня, как будто под гипнозом.
— Я справлюсь, — пробормотала я, хотя сама не верила своим словам.
— Посмотрим, — хрипло усмехнулся он, выпрямляясь. — Только попробуй сбежать. Здесь нет второго шанса.
4
Прошло несколько часов. Я сидела в углу, обдумывая, как всё это могло зайти так далеко. Он ничего больше не говорил, занимаясь какими-то странными тренировками — подтягивался на массивных балках, висевших под потолком, и время от времени