Кайлан шагнул ещё ближе, его рука легла на моё бедро с другой стороны, и его губы — мягкие, горячие — коснулись моей шеи, оставляя влажный след, от которого я задрожала сильнее, мои нервы натянулись, как струны, готовые лопнуть.
— Ты уверена, что хочешь именно этого? — прошептал Кайлан, его голос стал глубже, бархатистым, с лёгкой насмешкой, что ввинтилась в меня, как раскалённая игла.
Он слегка прикусил кожу у основания моей шеи, посылая острую волну желания через всё тело, и его пальцы сжали моё бедро, скользя вверх, дразняще медленно, обещая больше, чем я могла вынести. Его тепло смешивалось с жаром Тарека, окружая меня, поджигая меня, и я чувствовала, как их тела прижимаются ко мне, как их запахи — резкий, мускусный у Тарека, и чуть сладковатый, с привкусом металла у Кайлана — смешиваются в воздухе, опьяняя меня.
Тарек рыкнул — низко, глубоко, звук поднялся из его груди, как гроза, вибрируя в моих рёбрах, и он опустил меня на землю, но не отпустил. Его руки остались на моей талии, притягивая меня к себе, и я оказалась зажата между ними — спиной к Кайлану, грудью к Тареку, их тела окружали меня, горячие, твёрдые, как стены, что смыкаются вокруг. Его лицо было близко, слишком близко, и я видела капли крови на его скулах, пот, блестящий у виска, и его губы — твёрдые, чуть приоткрытые, обещающие бурю, что готова поглотить меня.
— Скажи «нет», — прорычал он, его голос был хриплым, вибрирующим, и я почувствовала, как его пальцы сжали меня сильнее, почти до боли, но эта боль смешивалась с жаром, что поднимался во мне, с чем-то, что я не могла отрицать, даже если хотела.
Я открыла рот, чтобы ответить, но вместо слов вырвался только тихий стон, слабый, почти жалобный, когда Кайлан за моей спиной прижался ближе, его грудь твёрдая против моих лопаток, его руки скользнули к моим бокам, сжимая их с лёгкой, но настойчивой силой. Его губы прошлись по моей шее, вниз к плечу, и я ощутила, как его зубы слегка царапнули кожу, оставляя горящий след, что пробрал меня до дрожи.
— Она не говорит «нет», — пробормотал он, его голос был низким, с лёгким смешком, и его пальцы скользнули под край моего комбинезона, касаясь голой кожи — горячей, чувствительной после боя, — и я задохнулась, чувствуя, как его прикосновение посылает искры через всё тело.
Мой разум кричал, требовал остановиться, вырваться, вернуть контроль, но тело предавало меня, тянулось к ним, как к огню в холодной пустыне, жадное, слабое, податливое. Я задрожала, зажатая между ними, и Тарек наклонился, его губы накрыли мои — жёстко, голодно, с такой силой, что я ахнула, открываясь ему невольно. Его язык скользнул внутрь, горячий, требовательный, и я почувствовала вкус крови и пыли, смешанный с его собственным, диким вкусом, что заполнил меня, как яд. Когда его руки поднялись к моим плечам, сжимая их, притягивая меня ещё ближе, я ощутила, как его возбуждение вдавливается в мой живот, твёрдое, настойчивое, заставляя мои ноги подгибаться, а жар растекаться по венам.
Кайлан за моей спиной издал тихий, хриплый звук — полустон, полурык, — и его руки скользнули ниже, к моим бёдрам, сжимая их с обеих сторон, его пальцы впились в кожу с лёгкой, но ощутимой силой. Его губы нашли чувствительную точку у основания моей шеи, и он прикусил её, посылая острую вспышку удовольствия через всё тело, что заставила меня выгнуться, прижимаясь к нему спиной.
— Ты создана для этого, Лина, — прошептал он, его голос был пропитан желанием, низкий, обволакивающий, и его пальцы прошлись по внутренней стороне моего бедра, дразняще, но уверенно, оставляя за собой след из огня, что сжигал меня изнутри.
Я тонула в них, в их жаре, в их силе, чувствуя, как границы моего «я» размываются под их руками, их губами, их взглядами. Тарек отстранился от моих губ, его дыхание было тяжёлым, рваным, и он схватил меня за подбородок, его пальцы сжали моё лицо, заставляя смотреть в его глаза — горящие, звериные, полные голода, что отражался в каждом его движении.
— Ты наша, — прорычал он, его голос был хриплым, почти угрожающим, и его рука скользнула вниз, к застёжке моего комбинезона, расстёгивая её одним резким движением. Холод пустошей коснулся моей кожи, острый и внезапный, но его тепло тут же заменило его, его пальцы прошлись по моему животу, грубые, жадные, оставляя горящие следы, что заставили меня задрожать сильнее.
Кайлан прижался ко мне сзади, его руки скользнули к моим плечам, стягивая ткань комбинезона вниз, и я ощутила, как его губы коснулись моей шеи, мягкие, но настойчивые, оставляя влажный след, что пробирал меня до костей. Его пальцы нашли край моей кожи, горячей и влажной от пота, и он сжал мои бёдра, притягивая меня к себе, его дыхание стало тяжелее, и я почувствовала, как его возбуждение прижимается ко мне сзади, дополняя жар Тарека спереди. Моя грудь вздымалась, воздух застревал в горле, и я знала — ещё мгновение, и я потеряю себя в них, растворюсь в этом огне, что они разожгли между нами.
Но вдруг что-то щёлкнуло внутри — резкое, холодное, как удар ветра в пустошах. Мой разум взвыл, вырываясь из-под их власти, крича о контроле, о мести, о том, зачем я здесь. Я не могла позволить себе это — не сейчас, не с ними, не в этом аду, где каждая слабость могла стать моей смертью.
С силой, что удивила меня саму, я рванулась назад, оттолкнув руки Тарека от своей талии, и резко развернулась, вырываясь из хватки Кайлана. Мои ноги дрожали, едва держали меня, но я шагнула в сторону, пыль скрипела под ботинками, и я втянула воздух, холодный и резкий, прогоняя их жар из моего тела.
— Нет, — выдохнула я, мой голос был хриплым, но твёрдым, и я подняла руку, останавливая их, когда они шагнули ко мне.
Мои глаза метались между ними — Тареком, чьи кулаки сжались, а взгляд стал мрачнее, чем тьма пустошей, и Кайланом, чья ухмылка замерла, но глаза всё ещё горели, обещая продолжение.