Вышла из душевой, завернувшись в кусок грубой ткани — старой, выцветшей, но мягкой от времени. Вода капала с моих волос, оставляя тёмные пятна на пыльном полу, и я ощущала, как капли скользят по моей спине, холодные, но живые, стекая между ягодиц, дразня чувствительную кожу. Моя кожа была чистой, розовой от воды, соски торчали под тканью, твёрдые и заметные, и я чувствовала себя обнажённой, уязвимой, каждый нерв натянут, как струна, готовая лопнуть от малейшего звука.
Я шагнула в главный зал пункта управления, и там был Тарек. Его янтарные глаза впились в меня, горящие, как два солнца в ночи пустошей, и я замерла, чувствуя, как воздух между нами сгущается, пропитанный его запахом — кровью, металлом, диким мускусом, что ударил мне в ноздри, острый и возбуждающий.
Прежде чем я успела среагировать, он рванулся ко мне, его рука схватила моё запястье, пальцы — грубые, горячие, обжигающие — сжали меня с такой силой, что я ахнула, ощутив, как кости хрустнули под его хваткой. Он притянул меня к себе одним движением, прижимая к стене, и холодный металл впился в мою спину, контрастируя с жаром его тела, что нависло надо мной, как буря.
Его губы накрыли мои — жёстко, голодно, с яростной страстью, что дрожала в каждом его движении, и я задохнулась под ним, чувствуя, как его язык ворвался в мой рот, горячий, требовательный, неся вкус крови, металла и его дикой сущности — солёный, резкий, опьяняющий. Его тело прижалось ко мне, твёрдое, напряжённое, дрожащее от желания, и я ощутила, как его член — толстый, твёрдый, пульсирующий — вдавился в мой живот через ткань его штанов, заставляя мои ноги дрогнуть, а влагу между бёдер усилиться, горячую и липкую.
Кайлан появился сзади, его тепло накатило на меня, как волна, мягкая, но неотвратимая, и я вздрогнула, когда его руки обвили мою талию, нежные, но уверенные, его пальцы скользнули по моим бокам, ласкающие, дразнящие, оставляя за собой след из мурашек, что пробежали до самых кончиков пальцев. Его губы коснулись моей шеи, горячие, влажные, и он прошептал, его голос был низким, обволакивающим, как бархат в ночи:
— Ты непозволительно бесстрашная, Лина… явиться сюда, в таком вызывающем виде, — его дыхание обожгло мою кожу, и он прикусил её, мягко, но с лёгкой остротой, посылая вспышку удовольствия вниз по спине, что заставила мой клитор набухнуть, пульсируя от желания.
20
Кайлан стоял за мной, и его пальцы скользили по моим рёбрам, точно лёгкие тени, что танцуют в предрассветной дымке. Они ласкали, исследовали, пробуждая дрожь в глубине моего тела, словно ветер, что шепчет над пустошами, обещая бурю.
Я задрожала. Их тела окружали меня — жаркие, как пламя костра, что вспыхивает в ночи, готовое пожрать всё, что я знала о себе. Тарек впереди, Кайлан сзади. Я была зажата меж ними, как река между скал, и этот поток страсти грозил унести меня в бездну.
Мне не стоило позволять им это делать, подпускать к себе, однако… Я тоже не резиновая.
Слова умерли на губах, но тело знало свой язык. Мои руки вцепились в плечи Тарека. Ногти впились в его кожу, оставляя алые росчерки. Я притянула его ближе. Жар во мне разгорался, и я отдалась ему, как цветок, что раскрывается под палящим солнцем.
Тогда Тарек поцеловал меня. Его губы были твёрдыми, как камень, и голодными. Он протолкнул свой язык в мой рот, а я тихо застонала в ответ. Поцелуй углубился. Стал яростным, точно буря, что рвёт небеса.
Он сорвал ткань с моих плеч одним движением, резким, как удар грома. Холод воздуха обжёг грудь. Соски напряглись, став острыми, словно ледяные пики, чувствительными до боли, но его ладони тут же накрыли их. Грубые, жадные, они сжали меня с силой, что из горла вырвался очередной судорожный стон. Звук растворился в его дыхании — тяжёлом, горячем, как ветер над раскалённой землёй.
Кайлан тоже не медлил. Он стянул остатки ткани с моих бёдер. Она упала к ногам, а его пальцы скользнули по моим ногам. Я вздрогнула. Его губы вновь прижались к шее. Горячие, влажные, они спускались к лопаткам, оставляя следы — тонкие ручьи страсти, что жгли кожу, как капли дождя на раскалённой стали.
Мурашки расцветали под их прикосновением, точно звёзды на ночном небе.
Руки Кайлана раздвинули мои бёдра. Пальцы прошлись по внутренней стороне — там, где кожа была горячей и влажной. Я ахнула, когда его большой палец коснулся клитора. Легко, дразняще, точно перо, что касается струны.
А следом я сжалась. Возбуждение пронзило меня, острое, как молния. Ноги задрожали. Влага текла по бёдрам — липкая, горячая, как нектар, что сочится из раздавленного плода.
Тарек опустился ниже. Его губы нашли мою грудь. Жёсткие, но жадные, они вкушали меня, точно путник, что пьёт из источника после долгих дней жажды. Зубы царапнули кожу вокруг соска, оставляя розовые следы страсти. Я выгнулась к нему, а его язык закружил по твёрдому бугорку — горячий, влажный, словно пламя. Волны жара хлынули вниз, к низу живота, где мое лоно уже пылало, мокрое, пульсирующее, жаждущее, во власти бывшего императора.
Кайлан прижался сзади. Его грудь была твёрдой, горячей, точно скала, нагретая полуденным солнцем. Она давила на мои лопатки. Его пальцы раздвинули мои нежные складочки. Влажные. Горячие. Я задохнулась, когда он надавил на клитор — мягко, но точно, как музыкант, что касается струны. Ноги подогнулись. Влага текла сильнее, струилась по внутренней стороне бёдер.
— Значит так, Лина. Наш черед выставлять условия. Если не хочешь быть моей женщиной, будешь нашей, — прорычал Тарек. Голос его был хриплым, вибрировал у моей кожи, как эхо грома в горах.
Он выпрямился, подхватывая меня под бедра и отрывая от земли. Легко, точно я была пушинкой. Тарек прижал меня к стене. Металл впился в спину. Холодный. Жёсткий. Но я этого не замечала — тонула в его жаре. Его член тёрся о мой живот. Твёрдый. Горячий. Ткань его штанов не могла этого скрыть. Я чувствовала его пульс. Хотела его внутри.
Кайлан не позволит этого продолжаться долго. Поддев меня за талию, развернул нас так, чтобы казаться позади меня. Он прижался сзади. Его член был длинным. Твёрдым. Горячим. Он скользнул между ягодиц, оставляя влажный след своей смазки.
В этот момент я настолько трепетала от