Меня потащили к лифту, я кричала, билась, но их хватка была железной. Последнее, что я видела — Тарек, бросающийся на дронов, его массивное тело двигалось с яростью, и Кайлан, чьи пальцы вернулись к устройству, стальные глаза полны решимости.
Двери лифта закрылись, и я оказалась в тесной клетке, Рейнек стоял рядом, его взгляд скользил по мне, но я думала только о них — о Тареке, чьи руки сжимали меня в страсти, о Кайлане, чьи шепот и касания доводили меня до края. Они найдут меня. Я знала.
Лифт остановился, меня бросили в камеру — холодную, с металлическими стенами, где запах машинного масла смешивался с резким ароматом дезинфекции. Рейнек вошёл следом, его тёмные глаза изучали меня, как добычу.
— Кайлан сдаст коды, — сказал он, голос спокойный, но с угрозой. — А если нет… я найду способ сломать тебя.
Я выпрямилась, несмотря на дрожь в ногах, и плюнула ему в лицо, чувствуя, как гнев кипит во мне.
— Попробуй, — прошипела я. — Ты совершил огромную ошибку, забрав меня у них. Не завидую я твоей участи.
— Кто еще кому не завидует, землянка, — он вытер щёку, усмехнулся, но в этот момент станция задрожала — глубокий, низкий гул пронёсся по стенам.
Рейнек нахмурился, шагнул к панели, но дверь камеры с грохотом распахнулась. Тарек ворвался внутрь, его нож вонзился в плечо солдата у входа, и он рванулся ко мне. Его янтарные глаза горели, кровь текла по руке, но он схватил Рейна за горло, швырнул его о стену с такой силой, что металл загудел.
— Не трогай её, мразь! — прорычал он, и ударил снова, кулак врезался в челюсть Рейна, вырубая его одним движением.
Кайлан вбежал следом, его устройство мигало зелёным, и он бросился к терминалу в углу камеры.
— Вирус загружен, — выдохнул он, пальцы летали по экрану. — «Петля» активируется, но я могу её перенаправить. Держись, Лина!
Тарек рванул ко мне, его руки сжали мои плечи, горячие, грубые, и он притянул меня к себе, его дыхание обожгло моё лицо. Я ахнула, чувствуя, как его член твёрдый через ткань, прижимается ко мне, и моя киска запульсировала, мокрая, жаждущая. Кайлан шагнул сзади, его пальцы скользнули по моей спине, дразнящие, и он шепнул, голос хриплый, полный страсти:
— Ты наша, Лина. И мы тебя не отдадим.
Станция задрожала сильнее, «Петля» гудела где-то внизу, и я знала — время истекает. Но их тела, их жар, их сила окружали меня, и я была готова сгореть с ними, если придётся.
Рейнек лежал у стены, его тело обмякло, тёмные глаза закатились, а кровь тонкой струйкой текла из уголка рта.
Тарек стоял надо мной, его массивная грудь вздымалась, кровь капала с руки, но его янтарные глаза горели, пронзая меня, как лазеры в пустоте. Моя кожа пылала под его хваткой, и я ахнула, когда Кайлан подошёл сзади, его пальцы скользнули по моей спине, дразнящие, точные, как в те ночи, когда он доводил меня до края одним касанием.
— Я чуть с ума не сошел, когда подумал, что мы можем потерять тебя, — шепнул он, голос хриплый, пропитанный желанием, и его дыхание обожгло мою шею, посылая мурашки вниз, к низу живота.
Станция задрожала сильнее, низкий гул «Петли» прорезал воздух, и стены загудели, будто сама пустота кричала от напряжения. Кайлан отстранился, его пальцы замерли на устройстве, и он бросил взгляд на терминал, стальные глаза сузились.
— «Петля» набирает мощность, — сказал он, голос стал твёрже, но в нём всё ещё дрожала страсть. — Я перенаправлю её на ядро станции. Дайте мне минуту.
Тарек не отпустил меня, его руки скользнули к моей талии, сжали её с такой силой, что я выгнулась к нему, чувствуя, как его член трётся о мой живот, горячий, твёрдый, как сталь пустошей. Его губы нашли моё ухо, и он прорычал, низко, почти зверино:
— Ты чуть не убила нас своим упрямством, Лина. Когда выберемся, я тебя так накажу, что звёзды услышат твои крики.
Его слова ударили в меня, как выстрел, и я задохнулась, представляя, как он рвёт мою одежду, входит в меня с той яростной силой, что я любила. Моя грудь вздымалась, соски напряглись до боли, и я шепнула, голос дрожал от страха и желания:
— Обещай, что выберемся, Тарек. И делай со мной что хочешь.
Кайлан хмыкнул, не отрываясь от терминала, его пальцы летали по экрану, и он бросил через плечо, голос пропитан тёмным обещанием:
— Мы оба сделаем, Лина. Ты не отделаешься одним разом.
Станция качнулась, свет мигнул, и я вцепилась в Тарека, мои ногти впились в его плечи, оставляя алые следы на коже. Он рыкнул, притянул меня ближе, и я почувствовала, как его сердце бьётся под моей ладонью — быстрое, яростное, как ритм наших тел в те ночи. Кайлан ударил по последней кнопке, экран вспыхнул зелёным, и он выдохнул, оборачиваясь к нам:
— Готово. «Петля» ударит по ядру. У нас минуты, чтобы убраться.
Тарек рванул меня к выходу, его рука сжала мою, горячая, липкая от крови, и я побежала за ним, чувствуя, как Кайлан следует сзади, его дыхание обжигает мою шею. Мы выскочили из камеры, коридор дрожал, стены трещали, и где-то вдали раздался взрыв — низкий, глубокий, как стон умирающей земли.
Мирра ждала у шаттла, люк был открыт, её худое лицо побледнело, но она крикнула, голос резкий:
— Быстрее, или нас разнесёт к чёртовой сверхновой!
Мы ввалились внутрь, Тарек толкнул меня на сиденье, его тело накрыло моё, прижимая меня к холодному металлу. Кайлан рухнул рядом, его рука легла на моё бедро, пальцы впились в кожу, и я чуть вскрикнула. Шаттл взлетел, двигатели взвыли, и станция за иллюминатором вспыхнула — «Петля» ударила в ядро, разрывая металл на куски, как бумагу.
Я задыхалась между ними, их пот смешивался с моим, их дыхание — тяжёлое, рваное — сливалось с моим. Тарек сжал моё лицо, его губы нашли мои, грубые, жадные, и он целовал меня с такой силой, что я вся сжалась.
— Но здесь же… — отстраняясь, попыталась остановить его я от того, что могло произойти на глазах Мирры. — Подожди, когда мы доберемся до лагеря.
— О, Лина, мы тебя тоже просили подождать, — прохрипел Кайлан, прижимаясь сзади. — Но ты такая непослушная…
Его пальцы скользнули под ткань, нашли мою грудь, сжали сосок, и я выгнулась, крик утонул в очередном поцелуе Тарека. Моя киска пульсировала, мокрая, горячая, и я хотела их — прямо