И тут коммуникатор затрещал. Слабый, едва слышный сигнал пробился сквозь помехи, и я замерла, затаив дыхание. Голос Кайлана, рваный, полный боли, но живой:
— Лина… чёрт… улетайте отсюда… мы…
Связь снова оборвалась, но этого хватило.
Мои ноги подкосились, я рухнула на пол, прижимая коммуникатор к губам, и прошептала, голос дрожал от облегчения и страха:
— Вы живы. Вы живы…
Мирра бросила на меня взгляд, её лицо смягчилось на миг, но она тут же отвернулась, сосредоточившись на управлении.
— Похоже, твои чувства не обманули тебя, — сказала она, голос стал резче. — Но если дроны нас заметят, нам конец. Что дальше, Лина?
Я поднялась, вытерла слёзы тыльной стороной ладони и посмотрела в иллюминатор, где станция пылала, как далёкий маяк. Моя грудь вздымалась, тело горело от их близости, пусть и только в эфире, и я знала — я найду их. Живых.
И когда я это сделаю, они заплатят за каждый их приказ, за каждый их грубый окрик. Я найду их, и мы снова станем единым целым — в бою, в страсти, в этом чёртовом космосе.
— Лети к станции, — сказала я, голос стал твёрдым, как сталь. — Мы их вытащим.
27
Шаттл влетел в ангар второго уровня станции, как раненая птица, цепляясь крыльями за рваные края шлюза. Металл завизжал, корпус задрожал, и я прильнула к иллюминатору, вглядываясь в дым и огонь впереди.
Станция Корпорации пылала — её рёбра торчали, как кости мёртвого зверя, окружённые роем дронов, что изрыгали лазеры, точно стаи хищных светляков. Моя грудь сжалась, дыхание стало рваным, но я знала — Тарек и Кайлан там, живые, их жар всё ещё горел во мне, как отголоски наших ночей.
Мирра выругалась, её пальцы метались по панели, уводя шаттл от траектории дронов. Гул двигателей стал пронзительным, и кабина качнулась, как моё тело под их руками, когда они брали меня без остатка.
— Мы подлетели слишком близко! — рявкнула она, голос резкий, как треск эфира. — Если нас зацепит, этот хлам развалится к чёртовой туманности!
— Держи курс! — крикнула я, не отрываясь от иллюминатора. Пот стекал по шее, соски напряглись под влажной тканью, и я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
Она бросила на меня взгляд, полный раздражения, но промолчала, и шаттл накренился, пробираясь сквозь хаос. Я подняла коммуникатор, пальцы дрожали, и нажала кнопку.
— Тарек! Кайлан! Ответьте! Я на подлёте, где вы?
Треск. Потом голос Кайлана, слабый, но острый, пробился сквозь помехи:
— Лина… ангар… второй уровень… дроны… уходите, — его слова прервались кашлем, и я услышала гул бластера, слишком близкий.
— Держитесь! — выдохнула я, голос сорвался от страха и страсти. — Я иду!
Шаттл приземлился с грохотом, и я рванула к люку, не дожидаясь Мирры. Она крикнула что-то про дронов, но я выпрыгнула в ангар, воздух ударил в лицо — горячий, пропитанный металлом и порохом.
Тарек и Кайлан были там — Тарек впереди, массивный, в разорванной рубашке, кровь текла по руке, но он размахивал ножом с яростью зверя, отбивая дронов. Кайлан у терминала, кровь капала с виска, пальцы летали по устройству. Их тела двигались в бою, напряжённые, и я задохнулась, чувствуя, как моя киска сжимается, мокрая, жаждущая их силы, их жара.
— Лина! — рыкнул Тарек, его янтарные глаза пронзили меня, гнев смешался с голодом. — Какого чёрта ты здесь⁈ Я же сказал не высовываться!
Я шагнула к ним, ноги дрожали, но я держалась, их грубость разжигала огонь внизу живота.
— Я пришла за вами! — крикнула я, голос дрожал от адреналина.
Кайлан бросил на меня взгляд, стальные глаза блеснули, и он шепнул, голос хриплый, полный обещаний:
— Ты неисправима… но чёрт, как вовремя.
Я рванулась к ним, но внезапно свет в ангаре мигнул, и из дыма выступили фигуры в чёрной броне — солдаты Корпорации, их бластеры нацелены на нас. Тарек рванулся ко мне, его рука сжала моё плечо, грубая, горячая, но выстрел лазера ударил между нами, и я упала, воздух выбило из груди. Кайлан крикнул моё имя, его пальцы замерли на устройстве, но чьи-то руки — холодные, металлические — схватили меня, потащили назад. Я билась, ногти царапали броню, но ствол прижался к виску, и голос, низкий, знакомый, прорезал шум:
— Спокойнее, земляночка. Ты моя теперь.
Я замерла, повернула голову, и увидела какого-то мужчину. Высокий, худощавый, с тёмными глазами, что горели холодной властью. Его броня была новой, с эмблемой Корпорации на груди, и я поняла — он не просто солдат. Он их глава.
— Ты еще кто такой, чтобы делать такие заявления⁈ — выдохнула я, голос дрожал от недовольства и страха. Я попалась в руки Корпорации. Хуже финала и не придумаешь.
Кайлан побледнел, его руки сжались в кулаки, и он шагнул вперёд, но солдаты направили бластеры на него.
— Отпусти её, Рейнек! — прорычал Кайлан, голос ломался от ярости и боли.
Рейнек? Разве это не тот самый советник, который был близким другом Кайлана при его правлении? Тот самый, что предал его…
Рейнек усмехнулся, его пальцы сжали моё запястье, и он потянул меня к себе, его дыхание коснулось моей шеи, но оно было холодным, чужим — не как у Тарека или Кайлана. Я вздрогнула, но не от желания, а от отвращения.
— Здесь я ставлю условия. Ты сдашь коды, Кайлан, — сказал он, голос гладкий, как лезвие. — Или я сломаю твою игрушку. Она ведь так важна для вас обоих, да?
Тарек рванулся вперёд, его нож сверкнул, но дроны окружили его, и он замер, рыча, как загнанный зверь. Моя грудь вздымалась, страх смешивался с гневом, но я смотрела на Тарека и Кайлана, чувствуя их — их жар, их страсть, их силу. Они же… спасут меня?
Нет! Мне нельзя полагаться только на них. Я пришла сюда сама. Значит и мне отвечать за свои поступки.
— Ты ничего не получишь, жалкий предатель, — прошипела я, голос дрожал, но глаза горели. — Они не сдадутся только потому что ты схватил в плен одну слабую девушку.
Рейнек сжал моё запястье сильнее, его губы скривились в усмешке, и он кивнул солдатам.