Кайлан вытащил свой член из моего рта, его головка блестела от моей слюны, и он опустился ниже, его лицо оказалось возле моей груди, язык скользнул по моим соскам, а пальцы ласкали нежной жадностью мой клитор. Обводил его кругами, пока я не задрожала, мои бёдра напряглись, верёвка впилась в запястья, усиливая ощущение беспомощности и страсти.
Его пальцы вошли в мою киску, два, затем три, трахая меня глубоко, растягивая меня, пока Тарек долбил мою попку, его член вбивался с нарастающей скоростью, растягивая меня до сладкого жжения.
— Проси нас, красавица, — прорычал Тарек, его рука хлопнула по моему бедру, оставляя красный след, и он ускорился, его член в моей попке пульсировал, готовый взорваться.
Кайлан поднял голову, его глаза горели от желания, и он сжал мой клитор пальцами, дразня его с мягкой, но властной силой, пока я не заскулила, мои глаза закатились, тело содрогалось в верёвках.
— Пожалуйста… дайте мне кончить… я ваша… — выдохнула я, мой голос сорвался в хриплый стон, и они оба ухмыльнулись, их взгляды были тёмными, полными похоти.
Кайлан встал и быстро развязал веревку, Тарек подхватил меня под бедра, поднимая и раскрывая для него, так и не выходя из меня. Твёрдый, блестящий от моей слюны член Кайлана, вошёл в мою киску одним глубоким толчком, заполняя меня спереди, его ствол скользил в моей мокрой, горячей дырочке, растягивая её до предела, его лобок тёрся о мой клитор, усиливая жар.
Тарек вбивался в мой зад, его толстый член растягивал меня сзади, и они трахали меня вместе, их ритм был слаженным, страстным, их члены терлись друг о друга через тонкую стенку, наполняя меня до краёв.
Мои груди подпрыгивали, соски горели от их прикосновений и я стонала, мои звуки были громкими, полными желания, пока огонь внутри меня не разгорелся до предела.
Моя киска сжалась вокруг Кайлана, мой анус стиснул Тарека, и оргазм накрыл меня, как буря. Мои ноги дрожали, а они разводили мои ноги все шире, натягивая мышцы до предела и усиливая мое удвольствие.
Тарек кончил следом, его член дёрнулся в моей попке, и его сперма выстрелила в меня, горячая, густая, заполняя меня сзади, текла обратно, липкая и обильная, пока он не вжал свои бёдра в мои ягодицы, рыча от наслаждения. Кайлан стонал, его член в моей киске напрягся, и он кончил, его сперма хлынула в меня, горячая, мощная, смешиваясь с моими соками, дыхание его сорвалось в низкий, страстный стон.
Они уложило мое дрожащее, слабое тело на койку и прижались ко мне с двух сторон, потные, горячие, их сперма текла из меня, смешиваясь с моим потом и соками, оставляя влажные дорожки на моей коже. Я лежала между ними, ловя воздух, их руки гладили меня, тёплые, собственнические, и я чувствовала их дыхание на своей шее, их запах — мускусный, дикий, опьяняющий.
— Теперь-то ты поняла, что нужно нас слушаться, а, Лина? — прошептал Кайлан, его губы коснулись моего уха. Тарек сжал моё бедро, его пальцы оставили лёгкий след, и прорычал:
— Если нет, то можем повторить.
Я лишь счастливо и устало улыбнулась не желая больше спорить. Победа была за нами, враг повержен, но их страсть стала моим настоящим триумфом.
А их угрозы… да что мне их угрозы, когда наказания ведут к таким восхитительным последствиям?
Эпилог
Земля вздохнула свободно, словно пробудившись от долгого, удушливого сна. «Петля» обратилась в пепел, сгорев в яростном пламени станции, и вместе с ней рухнула Корпорация — её стальные цепи рассыпались в пыль, оставив лишь эхо былой тирании.
Повстанцы, неутомимые и упрямые, очистили последние тени старого режима, выжигая их из закоулков, как огонь выжигает сорняки. Город, что когда-то задыхался под слоем ржавчины и пепла, теперь оживал, точно растение, пробивающееся сквозь трещины камня: улицы звенели голосами, полными надежды, здания поднимались, словно молодые деревья, тянущиеся к свету, а небо, наконец освободившееся от дымных завес, раскрыло звёзды — чистые, яркие, мерцающие, как обещание нового начала, высеченное в вечности.
Я стояла на краю лагеря, где ветер, тёплый и мягкий, играл с моими волосами, заплетая их в невидимые узоры. Костёр потрескивал, бросая золотые отблески на землю, и я смотрела на Дарина. Он сидел у огня, закутанный в тонкое одеяло, его лицо, всё ещё бледное от болезни, оживлялось слабой, но искренней улыбкой. Тени под его глазами отступали, кожа больше не казалась восковой — лекари сказали, что он идёт на поправку, медленно, но верно, и эта новость разожгла во мне искру облегчения.
Я бросилась к нему, упала на колени, обнимая его худые плечи, что казались такими хрупкими под моими руками. Слёзы счастья, горячие и неудержимые, текли по моим щекам, оставляя солёные дорожки, и я шептала, прижимая его к себе, чувствуя тепло его тела:
— Мы справились, Дарин.
Он обнял меня в ответ, его руки, слабые, но тёплые, дрожали от усилий, и в его голосе, хриплом от долгой тишины, звучали эмоции, что он так редко показывал:
— Ты справилась, Лина. Без тебя бы этого никогда не случилось. Я всегда в тебя верил.
Я улыбнулась, уголки губ дрогнули, и вытерла слёзы тыльной стороной ладони, оставляя грязные разводы на коже.
В этот момент я почувствовала их позади — Тарека и Кайлана. Они не произнесли ни слова, их присутствие было молчаливым, но тяжёлым, как тени гор, падающие на равнину в закатный час. Я не оборачивалась, но знала: их взгляды следят за мной, янтарный и стальной, полные той силы, что стала моей опорой в самые тёмные дни.
* * *
Прошёл год, и мир преобразился до неузнаваемости. Город, что когда-то был лишь грудой обугленных обломков, теперь сиял жизнью: его улицы, вымощенные новым камнем, звенели шагами и смехом, дома поднимались, стройные и светлые, увитые зеленью, что пробивалась сквозь трещины прошлого. Неоновые огни отражались в стёклах, бросая разноцветные блики на лица людей, что больше не прятались в тенях.
Лагерь повстанцев, некогда наш дом — пыльный, тесный, полный ржавых палаток и запаха оружейного масла, —