— Я ценю твое быстрое восстановление. Мне кажется, я недостаточно часто говорю тебе об этом.
Он положил руку на сердце.
— Я все чувствую, спасибо.
Я разразилась смехом. Я не могла устоять перед Весельчаком Германом. Я не часто виделась с ним, так как он был в основном серьезным человеком.
Герман поцеловал меня в плечо.
— Я проверил, как продвигается твоя книга. Она все еще номер один в жанре ужасов.
Я улыбнулась.
— Один издатель связался со мной сегодня днем. Они заинтересованы в приобретении прав на всю серию.
— Это меня не удивляет.
— Если честно, то мне это не нужно. И это заставляет меня чувствовать себя неблагодарной. Множество людей хотели бы получить предложение о покупке прав на книгу. Но я не хочу подписывать контракт с издательством. Не только потому, что это означает раскрыть им мою настоящую личность, но и потому, что мне нравится делать все самой. Мне нравится иметь полный творческий контроль.
— Хорошо. Я думаю, тебе все равно стоит выслушать их предложение, потому что ты всегда должна точно знать, от чего отказываешься, — он погладил тонкую линию на моем виске, где раньше была рана. Там был небольшой шрам. Все мои раны уже зажили, так что гипс тоже сняли. Он жутко меня бесил.
— Ладно, — я поцеловала его. — А теперь перестань таращиться на мой шрам. Это только злит тебя.
— Я ненавижу, что у тебя есть это напоминание всякий раз, когда ты смотришь в зеркало.
Я нежно провела ногтями по его челюсти.
— Это не беспокоит меня так сильно, как ты, кажется, думаешь. Меня беспокоит то, что ты до сих пор считаешь себя виноватым, — скоро начнется суд, и всех действительно виноватых посадят. Мне придется давать показания, я сделаю все необходимое, чтобы преступники получили по заслугам. — Ты сказал, что перестанешь чувствовать себя виноватым, если я приму в подарок новую машину. Ты не выполняешь свою часть сделки.
За то время, которое прошло с аварии, произойти успело очень многое. Все мои раны и травмы почти зажили, остались только едва заметные следы. Рома признался, что мои машину и квартиру разгромил именно он. А еще был обнаружен его сообщник — когда мне назвали личность второго преступника, я еще минут пять сидела в ступоре, неспособная разговаривать.
Руслана, милого бармена, который уже давно влюбленно вздыхал, глядя на меня, не подозревал никто. Но именно он следил за мной и делал все жуткие фотографии, именно он пытался отвадить меня от Германа, пробирался ко мне в дом, снимал меня в душе… именно он присылал письма Роме. Руслан клялся, что не собирался причинять мне вреда, что Рома решил действовать в одиночку, но его никто не слушал. Преследование, чуть не обернувшееся сразу двумя смертями, было серьезным преступлением — и никакой выплатой моральной компенсации эти двое сумасшедших не отделаются. Их закроют либо в тюрьму, либо в психушку. Мне, в принципе, было плевать, куда именно — лишь бы на подольше. И вообще, тратить свои нервы и силы на мысли о Роме и Руслане до суда мне категорически не хотелось.
Еще из новостей: Елизавета, бывшая ненормальная учительница Германа, Макса и Льва, попала в больницу и скончалась от сердечного приступа в достаточно молодом возрасте. Слишком нервная жизнь, сказали врачи (передавала эту информацию нам с Германом, конечно же, недовольная Лика), сердце совсем износилось и не выдержало нагрузки. По этому поводу ни я, ни Герман не испытывали абсолютно никаких эмоций.
Герман улыбнулся.
— Ты права. Я исправлюсь.
— У меня есть новости, которые могут поднять тебе настроение.
Он поднял бровь.
— О?
Поскольку момент все еще не казался подходящим для основных новостей, я сказала другое:
— Коля переехал к Карине.
Рот Германа слегка дернулся.
— Почему это должно меня интересовать? — спросил он, изображая отстраненность.
Я фыркнула.
— Потому что это доказательство того, что он не помирает от любви ко мне.
Герман фыркнул в ответ.
— Он бросит ее ради тебя в одно мгновение.
Я вскинула руки вверх.
— Я сдаюсь. Тебе уже не помочь.
Усмехнувшись, он поцеловал впадинку под моим ухом, а затем глубоко вдохнул.
— Мне нравится твой запах. Я бы узнал его где угодно.
Услышав звонок своего мобильного телефона, я застонала. Это был Макс, который звонил мне только тогда, когда не мог найти Софу после их ссоры.
— Похоже, в раю проблемы. Опять.
Герман вздохнул.
— Я сказал ему, чтобы он не впутывал тебя.
— Ты же знаешь, он паникует, когда не может ее найти. А она мастер прятаться.
Самое забавное, что... на самом деле отношения Макса и Софы были крепче, чем когда-либо. Они были полностью преданы друг другу, и она даже переехала к нему. Черт, они даже купили вместе щенка, которого Софа брала с собой, когда исчезала. Но Макс был из тех людей, который может сделать что-то не подумав, а Софа была из тех, кто не терпит глупостей, поэтому они часто ссорились.
После того, как он соврал, что пил кофе с матерью, Софа заставила его страдать несколько недель, прежде чем согласилась выслушать. Когда он рассказал, что причиной его встречи с Ликой в кофейне в тот день стало желание выйти из проекта и начать жить, Софа простила его.
Что касается Лики... она извинилась перед всеми и до сих пор вела себя прилично. Теперь, когда больше не существовало проекта, связывающего ее, Германа и Макса, они почти не виделись.
Артур в последнее время тоже вел себя прилично. Из-за расследования я видела его время от времени, и он всегда был вежлив со мной. И это, я уверена, втайне злило Германа, потому что у него больше не было повода вмазать ему.
Я не стала рассказывать матери о том, что Артур узнал о Марке, поскольку это означало бы поставить под сомнение все, что она о нем думала. Это разрушило бы ее маленький мир. К тому же Марк уже давно перестал иметь для нее значение. В ее жизни есть люди, которые ей действительно дороги, поэтому она была счастлива.
Кстати, о людях в жизни моей матери... Андрей все время просил познакомить его с Германом. Как будто это когда-нибудь случится. Ничего хорошего из этого не вышло бы, и я не хотела, чтобы Андрей видел его...
— Неужели, — пробормотал Герман, когда мой телефон наконец перестал звонить. — Поговорю завтра с Максом, чтобы он прекратил доставать тебя, — он провел рукой по