В остальной части комнаты находилась кровать, на которой я лежал, книжный шкаф во всю стену под парой настоящих окон — солнечный свет, верхушки деревьев — и одна из десяти самых великолепных женщин в этом мире, каким бы он ни был. Я сделал глубокий вдох, обнаружил, что боль полностью прошла, и попытался сесть.
— Держитесь, лейтенант! Вы к этому еще не совсем готовы! — Леди улыбнулась, показывая ямочки, и мягко оттолкнула меня назад. — Как вы себя чувствуете?
— Полагаю, сойдет. Это больница?
— Хотите по-настоящему заболеть? Больница, как же! Я почти верю, что вы путешественник во времени, как вы утверждали прошлой ночью.
— Что я еще говорил? Надеюсь, у меня хватило ума сделать вам пару непристойных предложений.
— Вы «Человек из Прошлого», из города, которого никогда не существовало. В остальном вы были весьма галантны, учитывая все обстоятельства.
— Жаль. Значит, это то, что в субтитрах называют «Следующее Утро». А вы…
— Кларисса Олсон, Сертифицированный Целитель — ваш Целитель, если хотите. — Снова ямочки. — Все остальное решим, когда вы встанете на ноги.
— В таком случае, думаю, я еще немного поживу. Когда я встану на ноги?
— Ну, вы заживаете довольно медленно. Вы постепенно умирали от недоедания: дефицит нитрилозидов, лецитина, аскорбиновой кислоты; дюжина дегенеративных заболеваний, о которых я только читала. Но как только это пройдет, ваши раны будут затягиваться быстрее. Послезавтра — по крайней мере, для короткой прогулки?
— Там, откуда я, пулевые ранения заживают намного дольше! Это должно быть будущее… или рай, если простите мою фамильярность.
Она снисходительно улыбнулась. — Будете упорствовать с этой историей о путешествии во времени, вам понадобится что-то посильнее, чем то, что у меня в сумке!
— Я бы не отказался от чего-нибудь покрепче, пруф этак восемьдесят[41], в высоком стакане. Забудем о путешествии во времени. Давайте поговорим о пулевых ранениях, и почему мои не оказались смертельными.
Она пересекла комнату; я с удовольствием наблюдал, как она это делает. — Вот ваше объяснение. — Две покрытые пластиком массы, переполненные измельченным волокном.
— Вот почему от вас осталось достаточно, чтобы я могла работать.
Я узнал разорванные остатки своего кевларового бронежилета. Кто-то переехал его танком, пока внутри было что-то красное и мягкое.
— Что бы это ни была за штуковина, она спасла вам жизнь.
— Она для этого и предназначена. Типа, забыл, что он на мне. Но он не был рассчитан на автоматы. Сколько раз в меня попали?
Она нахмурилась. — Я извлекла… вы действительно хотите это слышать?… ладно, пожалуй, дюжину пуль, в основном осколки. И волокна. Этот жилет был практически вшит в вас. Нам пришлось потрудиться, чтобы его срезать.
— Какое облегчение! — Я рискнул заглянуть под одеяло. — Я-то думал, вы отрезали кое-что поценнее — по крайней мере, для меня.
Она указала на гипс на моей левой руке. — У вас раздроблено запястье и сломана плечевая кость. Сама лопатка и ключица в плохом состоянии, но они заживут. Ваша правая рука — не понимаю, как они умудрились промахнуться. Вы бы видели гаражную дверь Эда!
— И окна его матери?
— Кого? Нет, Люси — Люси Кропоткина — соседка Эда. Хотя ей бы польстило. Она очень высокого мнения об Эде.
— И вы тоже, очевидно. Я ранен в самое сердце.
Не скажу, что она покраснела. Она из тех, у кого от природы румянец, кого не осмелишься привести знакомить с Отцом.
— Да. Он — настоящая причина того, что вы все еще живы. Он отогнал ваших нападавших.
— Я в тот момент был в другом месте. Хотите рассказать мне об этом?
— Что ж, — ответила она, — как раз в тот момент, когда началась стрельба, Эд был на «Телекоме». Он просидел там все утро, улаживая дела перед своим первым настоящим отпуском за многие годы…
У ОДНОГО ФРИМЕНА К. БЕРТРАМА из «Паратроникс, Лтд» была проблема: кто-то сбежал со склада компании, прихватив полтонны ценных деталей и оборудования, несмотря на дюжину лучших сотрудников «Секьюритека» и сигнализацию стоимостью в тысячи унций.
Эд, может, и не был самым известным консультирующим детективом в стране или самым высокооплачиваемым, но он явно двигался в этом направлении в возрасте, который большинство североамериканцев считали юным. Клиентов было больше, чем у него было времени, и, хотя он и работал на «Паратроникс, Лтд» раньше, и дело звучало интересно, ему пришлось немало пожонглировать расписанием, чтобы выкроить три недели отпуска. С несколькими сотнями унций на счету в «Банке и Гриле Маллиган» и новеньким кабриолетом «Неова», ожидающим в гараже, будь что будет, Эд направлялся к летнему солнцу и искусственному снегу Ледвилля, а к черту дела.
Может ли он порекомендовать другого оперативника, предложить меры по усилению безопасности? Обычно даже такой совет стоил немало. Стереоизображение Бертрама надулось, пока его нижняя губа не пригрозила выпасть прямо из экрана. Он не привык к отказам или к тому, что от его золота отказываются, но что он мог поделать? Бертрам сделал пометки и пообещал перезвонить в конце месяца.
Наконец-то разъединившись, Эд направился к гаражу, следуя за своими чемоданами.
Закрепив лыжи на приземистом маленьком корпусе, он забрался в кабину. Гаражная дверь медленно поползла вверх: в двадцатый раз за эту неделю он…
Внезапно раздался леденящий душу металлический треск. Что-то опять не так с дверью? Или со спорткрафтом? Взгляд на приборы: нет, колеса выпущены и заблокированы под расширяющейся юбкой, вентиляторы мягко работают на холостом ходу; ускорители молча ждали в своих гондолах взлетной рампы где-то вдоль Гринуэй.
Он заглушил двигатель и выбрался. Под полуоткрытой дверью к нему бежала мешковато одетая фигура, а затем с силой врезалась в медленно поднимающуюся панель. Пятна солнечного света пробили дверь, когда блестящая пунктирная линия устремилась к Эду. Окна «Неовы» разлетелись вдребезги, когда он нырнул, отбрасывая спортивный плащ, чтобы достать .375-й[42] с бедра. Тень, безликая на фоне уличного света, обмякла и упала в лужу разбрызганной крови.
Огромный паровик «Фронтенак» боком скользнул по подъездной дорожке, изрыгая пули. Эд нажал на курок. Тяжелые пули полетели в сторону паровика — пять! шесть! — и заставили замолчать его пулемет. Он щелкнул переключателем и очередями по три выстрела выпустил остаток магазина, высекая фонтаны