После смерти владельца библиотека была вывезена из Юрина в Нижний Новгород, часть ее собрания и до сих пор пополняет фонды Ленинской библиотеки Нижнего.
Из библиотечного зала дверь вела в Китайскую комнату (иногда ее называли Китайской столовой). Плафон этой комнаты покрывает изящная лепнина, окрашенная в два цвета, что создает эффект особой чисто китайской интимности и уюта. Здесь иконы, мебель из красного дерева, часы, две темно-бронзовые фигуры на пьедестале белого и красного мрамора, двенадцать стульев и посуда (двадцать семь фарфоровых тарелок на стене, что выходит к лестнице, тридцать шесть – на противоположной стороне, сто шестнадцать на стене к буфету и пятьдесят шесть – на другой стене и окнах).
Множество мелких фарфоровых тарелок с позолотой и гербом Шереметевых, а также фаянс, хрусталь, чайный сервиз синеватого цвета с золотом и другие чайные принадлежности.
Рядом с Китайской комнатой и тоже с окнами на северную сторону находится кабинет отважного белого генерала Михаила Дмитриевича Скобелева, родного брата Ольги Дмитриевны.
Надо сказать, что Шереметевы гордились не только своими историческими предками, но и более молодыми, кто своей волей, умом и талантом прославил отечество. Вот такими людьми были Скобелевы. И особенно младший Скобелев – Михаил, который и побывал-то в Юрине не более 2–3 раз. В 39 лет он был уже полным генералом на зависть своим недругам.
В одном из писем за 1878 год к своей близкой родственнице Наталье Николаевне Полтовцевой отец прославленного полководца генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Скобелев так характеризует сына:
«Здоров, красив и благоразумен. Благодарю бога ежедневно, кроме радости от него ничего не вижу...»
«Миша прислал ко мне проверять его расходы. Пригнал 6 верблюдов на удивление жителям Ряжского уезда и уехал в Париж на сколько – не знаю...»
Все тому же адресату в августе 1878 г. Д. И. Скобелев сообщает: «От Ольги (Ольга Николаевна, жена Д. И. и мать Михаила и Ольги Дмитриевны, погибла во время Балканской войны – К. К.), получил письмо от 30 июля. Она у Шереметевых на Волге. Восхищается природою, парками и неоконченными дворцами, рыбами и цветами. В самом деле там должно быть хорошо, но у себя (их родовое имение в бывшей Рязанской губернии – К. К.) всегда по-моему лучше: хоть щей горшок да сам большой...»
Здесь, в скобелевской комнате, да и не только в ней – во многих экспонировалась большая коллекция старинного огнестрельного и холодного оружия, в том числе именно, полученного за личную храбрость. У Скобелева было немало добрых друзей. Наиболее близкие – это художник В. В. Верещагин, журналист и писатель В. И. Немирович-Данченко, автор многих популярных во второй половине ХIХ века исторических и военных романов, старший брат известного театрального деятеля Владимира Немировича-Данченко. Они оставили хорошее воспоминание об этом молодежном, высокоталантливом полководце, которого по его боевым успехам сравнивали с великим Суворовым. Умер он при загадочных обстоятельствах в 39 лет. В Москве, на том самом месте, где сейчас стоит памятник Юрию Долгорукому, был сооружен величественный памятник М. Д. Скобелеву, который был разрушен во время революции.
В Юрине о Шереметеве сложено немало легенд, всякого рода домыслов, среди которых бывали и страшноватые, вроде того фольклорного сочинения, будто из замка до сих пор тянется подземный ход. В стенах этого страшного подземелья есть ниши, и в каждой из них замурованы скованные по рукам и ногам скелеты былых красавиц. Сумки никогда не принадлежали Шереметеву.
Конечно, все это сказки: усадьба создавалась в течение многих лет и уже после отмены крепостного права – это особенно надо помнить. Да, были среди них и кнутобойцы, вроде Сергея Шереметева, но немало было людей порядочных и честных, проявлявших постоянную заботу о народных делах, особенно о народном просвещении. По ходатайству Шереметевых, с их материальной помощью в 1874 году в Юрине была открыта первая школа. В 1898 году открыто Министерское двухклассное училище. В 1913 году в Юринской волости более 1200 ребят все еще не имели возможности учиться в школе. Именно в это время П. В. Шереметев открывает так называемую «барскую школу». Она носила имя Петра Васильевича Шереметева. Попечительницей этой школы называли супругу Петра Васильевича Луизу Камиловну Шереметеву. Сюда принимались на полное содержание дети-сироты со всей волости. Их интернат (общежитие) находился в одном из корпусов (часть этого корпуса еще сохранилась: в проулке Володарского – белый кирпичный особнячок). Кстати, тут был целый комплекс зданий: сыроварня, скотный двор, свинарник и прочее. На этом месте в наше время стоят дома жителей Юрина.
В том же 1913 году Шереметев подает прошение об открытии в Юрине вышеначального училища. Прошение Шереметева было удовлетворено только в 1914–1915 годах. В мае 1910 года Шереметев сообщает волостному старшине о желании своем выделять для беднейших детей волости по 3 рубля постоянно. И призывает последовать его примеру других. В волости насчитывалось 15 деревень. На строительство Липовской школы Шереметев вкладывает 200 рублей.
В 1880 году Шереметев заключает договор с немецкой фирмой «Сименс-Гальске» на проведение работ по электрификации усадьбы. И в эти же годы в связи с многолетней перепиской Шереметева и местной власти с различными российскими ведомствами в селе Юрино открыли почту. Задержка объяснялась отсутствием пристани. В августе 1905 года все та же немецкая фирма по заказу Шереметева налаживает телефонную линию связи с лесными кордонами – Суходол – Гусинец – Курман.
В мае 1892 года Ольга Дмитриевна Шереметева просит Васильскую земскую управу открыть в Юрине постоянный медицинский пункт и обязуется часть расходов принять на себя.
Уже после смерти Ольги Дмитриевны, ее сын Петр Васильевич с активной помощью юринского земского врача Алексея Николаевича Королева, отца ныне здравствующего академика АМН Бориса Алексеевича Королева, начинают строительство больничного городка в Юрине. Он занял довольно обширную площадь, был обнесен оградой. В городке было несколько больничных корпусов различного назначения. Там всюду господствовал порядок и чистота. На территории городка был открыт первый артезианский колодец, дававший прекрасную воду не только для больничных потребностей. Брали здесь воду и жители прилегающих улиц. От больничного городка остался один лишь корпус – родильный дом да часть