В воскресные дни, в праздники перед церковью молодые люди на вместительных и быстроходных отарских лодках, раскрашенных в разные цвета, гуляли по полой воде: нарядные, с гармошками, с песнями. Здесь всегда было людно и все юринские новости узнавались под «маковкой».
Вокруг церкви была деревянная ограда и кладбище. Здесь еще долго после пожара сохранялись тяжелые из белого камня надгробья. Их было более десятка, но кто под ними покоился – этого сейчас уже никто не скажет.
На этом холме, возле маленькой церквушки, можно, пожалуй, найти ответ, почему Шереметев предполагал построить в левом крыле замка усадебную церковь. У Сергея Шереметева до предела были усложнены отношения с священнослужителями этой церкви. Некоторые из них даже испытали на своих спинах конюшенные розги помещика.
А в 1884 году (это было уже при Василии Петровиче) священник упомянутой церкви Словолюбов обратился в суд с жалобой на Шереметевых за неуплату долга. Священник выиграл процесс. И это, надо полагать, еще более усложнило отношения Шереметевых к местным священнослужителям. Такое они прощать не привыкли.
КАДЕТСКИЙ КОРПУС В ЮРИНЕ
Во время революции 1917 года в усадьбе находилась только лесная охрана, служители во главе с лакеем Царевым. Усадебное хозяйство, однако, работало нормально и все сохранялось. Возможно, лакей Царев (это было особо доверенное лицо) и получил от наследных хозяев какие-то указания, но об этом можно только догадываться.
И вот в это неспокойное время нижегородские власти приняли решение эвакуировать из города, в частности из Нижегородского кремля, кадетский корпус имени графа Аракчеева. Видимо, кое-кто все еще надеялся, что эта смута скоро пройдет, и все вернется «на круги своя».
Село Юрино для этого случая – место, самое подходящее: усадьба-то пустует! А она нижегородская!
Кадетский корпус очень быстро, без лишнего шума, что называется, по-боевому занял усадьбу; расставил свою охрану, где следовало быть ей. Весной еще не успела сойти талая вода со всех пойменных понизей, у Юринской пристани (до революции в Юрине стояли три, пристани, принадлежавшие разным пароходным компаниям и обществам); пришвартовалось несколько судов, груженных имуществом. Все, чем владел кадетский корпус в Нижнем, вплоть до прогулочных лодок – все это теперь было в Юрине.
Кадетский корпус состоял из 7 постоянных классов и одного «приготовительного». Воспитатели (классные дядьки), преподаватели и сам начальник корпуса господин Линьков – все они были одеты в статское платье, хотя по внешнему виду, выправке в каждом из них угадывался кадровый офицер.
Кадеты, начиная с «приготовительного», носили строгую, очень аккуратную форму (в наше время на нее похожа форма, какую носят суворовцы – К. К.). В старших классах обучались преимущественно дети дворян, немало встречалось фамилий с приставками «де», «ду», «фон» и т. п. В средних классах – первенство оставалось за офицерскими сыновьями, отцы которых находились на фронте.
Младшие – это приготовительный, первый и второй классы – о них следует сказать чуть подробнее.
Руководство (вернее, командование) корпуса, появившись в Юрине, в знак милосердия и благотворительности изъявило желание принять на воспитание и обучение детей-сирот, родители которых погибли на фронте или все еще находятся в действующей армии, либо награждены боевыми орденами за подвиги. Таких набралось десятка три, не более. Их и приняли в приготовительный класс, приодели и поселили в младший интернат, для которого отвели помещение в крепостной стене, там, где сейчас находится пищеблок пансионата.
Средние классы (из юринцев туда никто, кажется, принят не был) разместили в интернат... Это был одноэтажный деревянный особняк, оставшийся целым, видимо, еще от предшественников Шереметевых. Стоял он там, где сейчас находится средняя школа.
Старшие классы (6–7) – им повезло больше, чем остальным. Их интернатом стал прекрасный особняк бывшего управляющего имением Фрейдлиба – деревянный полутораэтажный дом с двумя балконами и мансардой. Стоял он там, где сейчас находится районная больница, на том самом фундаменте. Дело в том, что дом в 20-х годах сгорел, а фундамент остался, вот на него и поставили больничный корпус. Учебные классы размещались в залах и комнатах самого замка. Столовая была тоже в замке, на первом этаже его восточного крыла.
На всем, чем пользовались кадеты, что носили, к чему прикасались – неизменно стоял герб графа Аракчеева.
Даже на книгах, на учебных пособиях, на столовых тарелках, на пуговицах мундиров и шинелей, на блестящих пряжках ремней – везде!
Нижегородский кадетский корпус в России считался на особом месте. Из его стен вышло немало известных ученых и воинов. Достаточно назвать имя штабс-капитана Петра Нестерова, впервые совершившего во время войны 1914–1918 гг. «мертвую петлю».
Кадеты привезли в Юрию немало произведений искусства, принадлежавших корпусу, и таким образом пополнили Шереметевские коллекции. Но... в нашей жизни все не вечно: уже в 20-м году корпус перестал быть кадетским. На его основе была создана первая Нижегородская трудовая школа-коммуна. Сюда стали принимать уже и девочек, изменилось и отношение местных властей к новому учебному заведению (до этого кадетский корпус, вернее, его начальство вело себя так, будто это было не учебное заведение, а государство в государстве). Конечно, от кадетского корпуса – от его порядка, дисциплины, даже от учебной программы (там ведь с приготовительного класса воспитанники изучали французский язык, а с первого класса – два языка: французский и немецкий, а кроме того, кое-что и другое) – ничего этого уже не осталось, кроме обносков некогда блестящей кадетской формы.
В 1923 году бывший Нижегородский кадетский корпус имени графа Аракеева, прибрав в усадьбе все, что можно, все, что поценнее и не только то, что принадлежало ему, вернулся в Нижний Новгород уже в ином качестве – в качестве первой Нижегородской трудовой школы-коммуны!
Ни больше, ни меньше.
«КОМУ НУЖЕН ЗАМОК?»
Так называлась статья автора настоящего очерка, напечатанная в «Литературной газете» 6 октября 1982 года. Действительно, так ли уж необходимо нужны в наше непредсказуемое время «рыцарские замки»?..
После отъезда из Юрина первой Нижегородской школы-коммуны (бывшего кадетского корпуса) в Н. Новгород, главный дом некоторое время оставался необитаемо-бесхозным – казалось, никто не решался заселять его. Но эта пауза длилась недолго: в нем разместился юринский рабочий клуб (сейчас бы назвали его домом или дворцом культуры). Прошло какое-то время, и его преобразовали в «Деловой дом», сиречь – в скопище контор и учреждений районного (кантонного) масштаба. Некоторое время в замке размещалась школа-семилетка. Во время войны вся усадьба превратилась в общежитие беженцев – членов семей командиров Красной Армии. И это едва не кончилось трагедией: звено немецко-фашистских бомбардировщиков, видимо, потеряв