Первым Августа увидела Нора, она помахала ему. Он помахал ей в ответ и подозвал к себе. Он стоял рядом с запряженной телегой.
– Откуда у вас лошадь, Август?
Август погладил кобылу по мокрой гриве.
– Она сама меня нашла и помогла в трудную минуту.
– Вы нас убьете? Что вы придумали? – волновался Джонатан.
Но спокойствие в голосе Августа было заразительным.
– У меня есть идея. Но сперва вам всем требуется сесть в телегу.
Когда все взобрались, Август взял поводья и встал перед лошадью.
– Прошу вас лечь и укрыться от дождя и грязи. Я вам скажу, когда мы окажемся на мосту.
Маргарет укутала девочку и накрыла себя вместе с ней парусиной, которую приготовил Август. Джонатан перекрестился. Сержант обнял Нору.
Телега медленно поднималась. Колеса скрипели и прокручивались в грязи. В какой-то момент ее понесло в сторону, но она удержалась на дороге. Все лежали под парусиной, и никто не видел, что телегу тащит Август, как тащит за узду кобылу, не давая ей соскользить с дороги. На каждом шагу он вонзал ноги в землю по колено, чтобы сохранять устойчивость, и подтягивал к себе телегу и лошадь.
– Мы на месте! – крикнул Август и откинул ткань.
Первой выглянула Нора. Она не поверила своим глазам. Телега стояла на каменном мосту, и теперь ничто не мешало им покинуть город.
– Залезайте, Август! – крикнул Джонатан.
– Вы отправляйтесь, а у меня еще остались незаконченные дела, – ответил Август.
– Те люди? – задумчиво спросила Нора, и в ее памяти возникли образы безвольных жителей города.
– Не только.
– Доктор Морган, мы еще увидимся? – тихо спросила девочка.
Дождь заглушал ее голос, но Август все разобрал.
– Обязательно, Оливия, в твоих снах.
– Я так не хочу, я хочу, чтобы вы поехали с нами!
Август сделал вид, что не услышал ее. Он шлепнул лошадь по ноге, чтобы та тронулась.
– В новом месте с вами все будет хорошо. Поверьте доктору! – улыбнулся Август.
Они что-то кричали ему, кто-то махал рукой, но из-за дождя и ветра невозможно было разобрать слов. Но этого и не требовалось, Август прекрасно знал, что они говорят. И эти слова его согревали.
Наконец-то прогулка по городу, пусть и умирающему, больше не тревожила. Во всем виднелась своя призрачная красота. Город опустел и походил на выставочный морской экспонат.
Август шел в церковь, совершенно не зная, что ему делать дальше.
Придя на место, он посмотрел на оставшихся жителей города. Они походили на рыб, выброшенных течением. От бессилия они упали там, где стояли, испражнившись под себя. Их рты были открыты, зрачки закатились, оставив только воспаленные белки. Они слабо дышали и стонали на выдохе. Некоторые из них уже скончались в этих позах, другие готовились отойти в мир иной с минуты на минуту. Помочь им было нельзя. Да Август и не хотел. Он хотел лишь одного – чтобы гнусная история этого места закончилась здесь. Вместе с ним.
Ветер нарастал с каждой секундой, становясь настоящим стихийным бедствием. Океан, ушедший вечером, возвращался огромной волной с северо-востока. Молнии сверкали и громыхали жутким громом. Сама природа была заодно с решением Августа.
В голове возникла мысль, и он был уверен, что никто до него этого не пробовал. Был шанс на освобождение свое и сотен пленных душ. Август достал клинок. Посмотрел на него. Приставил к своей груди. Закрыл глаза и тихо, с улыбкой произнес: «Увидимся на берегу!»
Эпилог
– Вы знаете, где находится Литтл Оушен?
– Литтл Оушен? Хм… Позвольте подумать… Мне кажется, на севере…
Этот вопрос мучил многих, кому удалось прочитать статью в газете «The Times» о небывалой природной стихии, обрушившейся на этот город. На второй полосе популярного издания красовался желтый снимок, сделанный начинающим репортером. В кадре был мост, уходящий в океан, и верхушка башни церкви вдалеке, которая служила напоминанием о прошлом этого места. Были еще сотни вещей, выброшенных на берег, включая единственного выжившего. С ожогом на груди и провалами в памяти он интереса не представлял, поэтому репортер ограничился лишь одним снимком башни. Под ним он, основываясь на истории этих мест, коротко написал:
«Литтл Оушен возник из воды, туда же и ушел.
Прошлая неделя не для всех была благоприятна. С небывалой силой на небольшой городок обрушилось северное море. Город, который многим был известен под названием Литтл Оушен, главный поставщик рыбных консервов на наши с вами столы, был смыт с лица земли. Нерушимой осталась лишь церковь как назидание нам с вами, что подобное может случиться с каждым, и спасение наше – вера во Всевышнего.
Одумайтесь, люди! Оставьте грех, живите праведно! Иначе повторите участь Литтл Оушена!»
Маргарет, прочитав абзац, тут же кинула газету в печь. Девочке совсем не обязательно знать о судьбе своего родного места. Лучше потом она ей все расскажет, а пока пусть она набирается сил.
Впервые за долгое время Оливия увидела солнце, оно приятно касалось ее лица и рук. Несмотря на все последние события, настроение у девочки было хорошим. Она сидела на крыльце и ощущала, насколько легче ей дышится в Дареме. Оливия закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, подставив руки теплым лучам.
Сквозь закрытые глаза она все еще видела окружающий мир, пусть все и было размыто. Яркие краски фасадов сливались, создавая новые цвета и разрушая четкие линии домов. Это нравилось Оливии. Она боялась открыть глаза и потерять эту магию.
Она не открыла их, даже когда почувствовала рядом с собой человека. Он явился, принеся с собой запах моря.
– Добрый день, Оливия.
Голос ей показался знакомым и неожиданным.
– Доктор Морган? Я думала о вас! – ответила она, не решаясь открыть глаза.
– Как ты себя чувствуешь?
– Гораздо лучше. Все эти ночи сплю крепко, без снов… Я знала, что вы вернетесь.
– Это хорошо. Кошмары больше не снились?
– С того момента, как я уехала, нет… Вы останетесь на ужин?
– Я видел твоего отца. Знай, он очень любит тебя. Как и твоя мама.
– Доктор Морган! Я хочу, чтобы вы остались!
Она смотрела на него сквозь веки, видя лишь серую тень. Оливия хотела вновь увидеть его, его улыбку, но боялась, что образ исчезнет, как только она откроет глаза.
– Маргарет и Джонатан позаботятся о тебе. Ты молодец, Оливия.
– Прошу вас! Останьтесь! Мисс Уолш будет вам рада!
– Оливия, не забывай меня, и тогда мы еще раз увидимся. А