Я предвидел это. Именно поэтому во время чемпионата мира по футболу я намеренно уехал за границу на кинофестиваль. В Европе и в Южной Америке фанатеют от футбола гораздо больше, чем в Корее, поэтому я решил съездить в США, где футбол пользуется относительно меньшей популярностью. Однако мир, а точнее Ан Джонхван[67], не был столь милосерден ко мне. В тот день, когда я вернулся домой, надеясь про себя, что уж сейчас-то Корея точно должна была выбыть из игры, и, получив багаж, направлялся в зал прибытия, именно в тот момент Ан забивал свой славный золотой гол. «…Все кончено!» – эта мысль мелькнула в моей голове, и я без сил опустился на пол.
По дороге домой я встретил толпу в красном, и глаза этих людей были пугающими. Каждый раз, когда они выкрикивали что-то вроде «Дэ ~…»[68], казалось, что если тут же не отвечать им ритмичным хлопаньем в ладоши на их кричалку, то они забьют тебя насмерть. В ту ночь мы с женой еле добрались до дома, вынужденные, словно воры, пробираться по безлюдным переулкам. Я чувствовал себя брошенным, словно бездомный перед Сеульским вокзалом. Казалось, я не гражданин этой страны и я не имею права смотреть на горделиво развевающийся государственный флаг Республики Кореи.
Единственное, что меня утешает, – тот факт, что моя жена также равнодушна к футболу. И в этот безумный сезон наше супружеское единство лишь крепнет. Но в конце концов даже она сдалась: тайком от меня смотрела полуфинал с Германией! Я в слезах воскликнул: «У тебя что, нет чувства собственного достоинства? Как ты могла примкнуть к этой толпе, которая так нас мучила и унижала?» Однако ее ответ окончательно меня добил. Оказывается, наши соседи шептались о нашей единственной дочери, что она из семьи, которая не болеет за наших на чемпионате мира по футболу. Я больше не мог бороться и решил сдаться. Наконец я решился на исповедь.
А вот как завершилась моя беседа с уважаемым священником.
– Как вы считаете, могу ли я быть прощен?
– Хм… Брат, буду откровенен, это все-таки непростительная вина. Для искупления пересмотрите все матчи емпионата мира три раза.
После того как этот текст был опубликован, мне позвонили и предложили стать членом Комитета по составлению материалов о чемпионате мира по футболу 2002 года, который проходил в Республике Корее и Японии. Говорят, председатель Чон Мончжун[69] тогда сказал: «Нужно и такого человека хоть куда-то пристроить». Ответственный господин так мучил меня, что в конце концов мне пришлось согласиться. Мне пришлось принять участие в нескольких заседаниях. И пока уважаемые люди вели оживленные дискуссии, я снова чувствовал себя одиноким. После бесконечных черканий на листовках, которые раздавали перед совещаниями, наконец были опубликованы два толстых тома. В списке авторов числится и мое имя. Жизнь иногда течет в неожиданном направлении…
Братья Рю | 류가 형제
Само собой разумеется, что для кинорежиссера нет большего счастья, чем процесс создания фильма. Поэтому я очень счастлив в последнее время. Однако есть и один минус: когда снимаешь свой фильм, на чужие времени не остается. И именно это очень сильно удручает меня в последнее время: за прошедшие несколько месяцев я посмотрел всего лишь две или три картины. В конце концов я не выдержал и позавчера посмотрел один фильм. Но вместо всех шедевров, громких картин и блокбастеров я выбрал фильм «Ноль воспитания»[70] – и лишь потому, что там играет Рю Сынбом. Дело в том, что это первая главная роль младшего из братьев Рю, наиболее уважаемых мной корейских кинематографистов.
Собственно, почему я так их уважаю? Ведь совсем не за то, что они преодолели трудности и добились успеха, и не за выдающиеся способности. Безусловно, они очень успешны и талантливы. Но главное – они умудряются быть и веселыми, и серьезными одновременно.
Уверен, все мы понимаем, насколько это сложно в Корее XXI века. Мы привыкли считать, что веселье и серьезность – взаимоисключающие качества, нужно выбрать что-то одно. На мой взгляд, единственные, кому удается сочетать оба качества, – это дети. «Ну, дети-то, понятно, веселые, но в чем их серьезность?» – если вы задаетесь этим вопросом, вы плохо их знаете. Взгляните же на них, они серьезны буквально всегда: когда смотрят мультфильмы, когда жуют сахарную вату, когда играют в дочки-матери со сверстниками. Всякий раз они абсолютно серьезны.
Я совершенно без понятия, как братьям Рю, которые рано потеряли родителей и росли, полагаясь лишь на себя, удалось сохранить свою детскую непосредственность. Разве что потому, что «не наглотались чернил»? Однажды Сынван, старший из двух братьев, вздумал пойти в университет, изо всех сил пытаясь адаптироваться в корейском обществе, напоминающем грязные носки бомжа. И за все десять лет общения единственным добрым делом, которое я сделал для него, считаю то, как яростно я тогда его отговаривал! И конечно же, я совершенно не ожидал, что спустя семь лет именно он предложит обрить головы в знак протеста против трагедии, в которой военной машиной были сбиты насмерть две школьницы[71]. Ведь, по моему представлению, в подобного рода акциях участвуют люди, имеющие так или иначе отношение к студенческому активизму. Затем Сынван некоторое время ходил в шерстяной шапке, подаренной другом, а потом, обнаружив, что шапка американского производства, пришел в такой ужас! И говорил: «Друг сказал, что шапка отечественного производства, а я ему на слово поверил. А зря, он же только колледж окончил…»
А знаете, как я отношусь к этому? Однажды один интервьюер задал мне вопрос, что я почувствовал, когда режиссер Рю позвонил мне с предложением. Я, желая ответить в шутливой манере, сказал: «Ну, раз человек, который даже в университете не учился, предлагает такое, что станет с моей репутацией образованного человека в случае моего отказа?» Тогда интервьюер посмотрел на меня очень строго, а на его лице было написано: «Что это за дискриминация по признаку образованности?!» Мне хотелось кричать от возмущения! Почему, ну почему же мои веселье и серьезность не могут сосуществовать так, как это получается у братьев Рю?
Как-то раз, примерно пять лет назад, будущий самый популярный режиссер Кореи Рю Сынван явился ко мне с лицом, покрытым красными пятнами. Когда он, ухмыляясь, рассказывал, что «таскал ведра на стройке и получил ожог от цементной пыли» и тут же сокрушался, что ему «предстоит получить награду на фестивале короткометражного кино, и как теперь с таким лицом показаться перед зрительницами?» – я даже не знал, смеяться мне или плакать. И это так похоже на фильмы, которые братья сняли вместе: «Умри молодым»[72] и «Ни крови, ни слез»[73]: они и смешные, и бесконечно печальные.
В фильме «Ноль воспитания» Сынбом, играющий хулигана, влюбляется в отличницу. Когда она