— Зачастую аргументы, рассчитанные на привязку ко второму колену атрибута, имеют ограничения по минимальному объёму ядра и состоянию абриса, — пояснил он мне, — но мы сможем провести все необходимые обследования прямо здесь и сейчас.
— Слишком часто приходилось за последние полвека переезжать с места на место, вот и приноровились, — невесело рассмеялся профессор. — Для начала проверим объём ядра. Наполни его и начинай переливать энергию в накопители, только действуй исключительно за счёт внутренних резервов. Приступай.
После вчерашнего я так до сих пор ещё толком не восстановился и потому особо напрягаться не стал, прекратив тянуть в себя небесную силу сразу, как только уловил быстрый рост сопротивления. Взял первый из шаров, в боковину которого оказалась вплавлена серебряная вроде бы руна, состоявшая из доброго десятка элементов, самую малость надавил своей волей и начал перекачивать энергию, но сразу ощутил, как нагрелась зачарованная сталь.
Руна засветилась раскалённым докрасна металлом, и Ночемир сказал:
— Достаточно!
Три следующих шара я наполнил столь же легко, с пятым пришлось серьёзно повозиться, а с последним и вовсе не совладал: к тому времени, когда окончательно выдохся, светилось лишь восемь частей руны из десяти.
— Уф! — шумно выдохнул я, снял котелок и промокнул носовым платком покрывшееся испариной лицо. Руки дрожали, колени подгибались, от греха подальше плюхнулся на стул.
— Без малого шесть десятых таланта, — объявил молодой человек, начав убирать шары обратно в чемоданчик.
— Весьма достойный результат, хоть и далеко не выдающийся, — отметил профессор.
Мне как-то даже немного обидно стало.
Чего это — не выдающийся?
— Я только на днях входящие меридианы к ядру протянул, — поведал я представителям школы Чернопламенных терний, точнее — теперь уже Пылающего чертополоха.
— Значит, остаётся потенциал для быстрого роста, — пожал плечами Ночемир, — но для нас это никакого значения не имеет. С таким объёмом ядра можно привязать практически любой аргумент второго уровня. Теперь что касается абриса… — Он вручил мне лист бумаги и карандаш. — Отметь сформированные узлы и прожжённые меридианы.
Вспомнилось, как изучал меня в приюте Грай и присматривался в лагере Чеслав, но ничего на сей счёт я говорить не стал и быстро накидал фрагмент своего уже сформированного абриса. Ночемир взял листок и хмыкнул, протянул его профессору.
— Очень интересно, — проворчал тот и указал на середину комнаты. — Поработай-ка с небесной силой, будь так любезен.
Я не стал уточнять, что именно мне следует делать, и просто потянул в себя энергию, а затем погнал её по оправе, чтобы после нескольких оборотов выбросить вовне по исходящим меридианам. Профессор следил за мной, не отрываясь, более того — он даже взял бокал Ночемира и какое-то время смотрел через вино, будто рубинового оттенка напиток мог заменить алхимическую линзу.
— О-очень интересно, — повторил Чернояр некоторое время спустя. — А что за атрибут?
Откровенничать нисколько не хотелось, но и подобрать подходящий аргумент, не располагая обо мне всеми данными, профессор точно не мог, пришлось назвать:
— «Огнешторм». — Я поднял руку и окутал её тёмно-пурпурным пламенем, выждал миг и пояснил: — Правда, азимут нестандартный.
— Продемонстрируй первое колено! — потребовал Чернояр.
Я отставил руку в сторону, и с ладони сорвалась струя пурпурного пламени, тотчас вывернувшегося фиолетом, а затем и откровенной чернотой. Развеяв её, я без дополнительных понуканий окутался обжигающей аурой, но её и вовсе продержал лишь пару мгновений, прежде чем погасить.
— Не очень-то это похоже на «Огнешторм», — озадаченно отметил Ночемир.
— Это что угодно, только не «Огнешторм»! — фыркнул профессор. — Начать с того, что у «Огнешторма» три колена, а тут явственно просматриваются четыре, и апогей даже близко не похож на аркан оранжевого аспекта!
Четыре? Четыре колена⁈
Припомнилось, как втянулась в меня мерзкая магическая пиявка, и я озадаченно хмыкнул.
— Что с тобой не так, брат Серый? — потребовал объяснений профессор. — Что у тебя за атрибут? Откуда склонность к пурпуру? И самое главное — на кой чёрт ты при своём аспекте взялся формировать чисто огненный абрис?
Я закатил глаза.
— Да просто меня прокляли! Дважды!
Излишняя откровенность сейчас ничем навредить не могла, поскольку чем дальше от Лучезара из семьи Серебряного всполоха рода Огненной длани, тем мне же лучше, вот и решил не скрытничать.
— Проклятие пурпурного аспекта досталось по наследству от папеньки с маменькой, фиолетово-чёрную пакость подцепил уже сам.
— Атрибут тут при чём? — нахмурился профессор.
— Всему своё время! — отмахнулся я. — Начать с того, что я — самоучка, а мой изначальный аспект — белый!
Сказал — будто в прорубь нырнул, да и эффект моё заявление произвело соответствующий. Ночемир выпучил глаза, лысого старикана тоже проняло, но он быстро совладал с собой и откинулся от стола.
— Продолжай!
— Дабы сместить аспект в оранж, купил схему абриса и раздобыл зерно атрибута. Собирался принять его и одновременно выжечь проклятия, но те сплавились с ним в единое целое. Что ещё? А! Дальше меня снова прокляли! — Я припечатал ладонь к столешнице, а когда отдёрнул руку, на полированном дереве остался истлевший след. — С малой печатью воздаяния я совладал и привязал её аргументом к первому колену атрибута.
— Оригинально! — пробормотал Ночемир.
— Потом сдуру прожёг часть меридианов за счёт порчи багряного аспекта и заработал сильнейшее искажение духа, избавился от него с помощью энергии лунного аспекта, но какая-то склонность к пурпуру всё же сохранилась.
— Белое проще некуда испачкать, — кивнул профессор и проворчал: — А уж если с ритуалом очищения напортачить, так и подавно…
Я это его заявление проигнорировал.
— Ядро сформировал за счёт пурпура с примесью крови и солнца, тогда-то склонность и сменилась окончательно. Вот только азимут получился не из лучших, поэтому исправил его, приняв чисто кровавый аргумент. — Сотворив магическую конечность, я повертел ею в воздухе и развеял. — Вот, собственно, и всё.
Ночемир взял бокал и влил в себя остававшееся в том вино, после вопросительно посмотрел на профессора. Чернояр какое-то время просидел со смеженными веками, затем спросил:
— А что с абрисом? Откуда у тебя эта схема?
— Приобрёл её там же, где и раздобыл зерно атрибута. Где именно — не имеет значения.
—