В этом смысле для создания ментальности, оправдывающей убийство в глазах преступника, идеология Ницше[38] так же эффективна, как и сатанизм. Фактически и то, и другое вдохновило нескольких серийных убийц. Серийный убийца, который принимает такую форму мышления, не нуждается в диссоциации, а, скорее, ищет возможность пропагандировать свои идеи.
Мы уже имели удовольствие познакомиться с Иэном Брейди и увидели, какое впечатление его высокий интеллект произвел на Майру Хиндли. Чтобы донести свою истину, в книге, опубликованной в 2001 году, когда провел около 40 лет в тюрьме, он написал следующее:
Есть, конечно, меньшинство преступников, которые получают удовольствие от опасности, как любовники, добавляющие возбуждения в свои отношения, занимаясь сексом в публичных местах. Для этих «любителей» основная цель преступления почти второстепенна.
Брейди не может не выразить презрение к этим «любителям», неспособным ощутить истинные плоды настоящего убийцы, так же, как и мертвый друг, запертый в сундуке в фильме «Веревка», не может понять жизнь тех, кто способен его убить, и поэтому заслуживает смерти. А где же та перспектива на преступление, которая доступна только таким привилегированным, как он? Эта перспектива заключается в принятии идеи, что зло – это привилегия могущественных и превосходящих.
Разве зло не является самой истинной формой человеческого удовлетворения, тем психологическим состоянием, к которому человек стремится более всего и которое он неизменно жаждет принять? Будучи источником спонтанной жизненной силы и энергии, зло размывает границы обыденного существования «нормальной» жизни, активируя чувства и придавая положительные вибрации миру. Это сторона человеческого характера, которая наслаждается в темных уголках разума и на которой строится большая часть его жизни. Зло дарует опьянение без искусственных стимуляторов.
По сути принятие Брейди зла как жизненной философии недалеко ушло от веры в сатанизм, которой придерживались другие убийцы, не только Ночной сталкер. Так, Ричард Рамирес объяснил, что его заявления на суде в поддержку сатанизма и демонстрация пентаграммы на правой ладони были способом показать, что он «находится в союзе с дьяволом… Демон, который присущ человеческой природе». Брейди ни разу не упоминает Сатану, но его текст, приведенный выше, вполне мог бы подписать и Рамирес.
Следует отметить, однако, что многие убийцы не столь ясны в объяснении мотивов и не обладают такой откровенностью, чтобы просто признать, что получают удовольствие от убийства по той или иной причине. Напротив, большинство из них способны объяснить лишь то, что испытывают сильное принуждение к убийству. Об этом лаконично заявил Альфредо Галан (Убийца с картами), когда еще давал показания полиции: «Я смотрел телевизор и вдруг почувствовал сильное желание убить. И я должен был это сделать».
Побуждение убивать
В связи с особой значимостью сексуального и садистского мотива, остановлюсь на этой категории серийных убийц, чтобы проанализировать эту компульсию. Что касается сексуального влечения, современные знания позволяют понимать, что контроль сексуальных и насильственных реакций тесно связан в том смысле, что за это отвечают одни и те же мозговые структуры, которые включаются в работу для облегчения или подавления сексуального или агрессивного поведения. Таким образом, важнейшей частью процесса социализации является способность различать, когда уместна сексуальная реакция, а когда – насильственное поведение.
Конечно, правильное обучение заключается в том, чтобы научить, что приемлемая сексуальная реакция возможна только в рамках согласованных отношений, тогда как насилие следует применять, когда необходимо предотвратить большее зло или справедливо защитить жизнь и имущество. С этой точки зрения серийные убийцы, мотивированные похотью или садизмом, не смогли успешно провести это различие. Скорее, наоборот, они усвоили, что, применяя насилие и заставляя жертву быть беспомощной перед их желаниями, они значительно усиливают свою способность испытывать удовольствие. Более того, в фантазиях они ясно видят, что большая часть этого удовольствия исходит не столько от самого сексуального акта, сколько от элемента принуждения и боли, которые они причиняют жертве, то есть от изнасилования.
Именно поэтому нападение становится чем-то сродни зависимости. Как зависимому со временем требуется все больше, чтобы добиться того же эффекта, который раньше достигал меньшей дозой, так и сексуальный и/или садистский серийный убийца стремится усовершенствовать преступления, пытаясь достичь желаемого удовольствия, которое в его фантазии никогда не удается полностью реализовать. Каждый новый акт убийства приносит ему все меньше удовлетворения, потому что фантазийный мир, который подтолкнул к первому преступлению, так и не становится реальностью, а, наоборот, все больше отдаляется с каждой новой вспышкой насилия. Таким образом, как многие серийные убийцы отмечали, облегчение напряжения, которое они ощущают сразу после убийства, всегда сопровождается чувством неудовлетворенности и уныния, когда осознают, что не достигли того, чего стремились достичь посредством преступления.
Эта ситуация провоцирует движение вперед, вглубь. Осознавая, что он уже перешел все границы, убийца решает продолжать поиски того, ради чего начал убивать, потому что это единственный способ, которым он определил свое существование в мире. Так, Ремедиос Санчес, предположительно являющаяся серийной убийцей из Барселоны, заметно увеличила частоту убийств (три за пять дней), хотя, вероятно, ей было известно, что полиция идет по следу. Тед Банди после двух побегов не мог не понимать, что, если снова начнет убивать в другом штате, шансы остаться незамеченным исчезнут. Хоакин Феррандес, серийный убийца из Кастельона, вновь начал убивать, хотя ему удалось избежать установления связи с первыми четырьмя убийствами. Густаво Ромеро, который избежал наказания за убийство пары влюбленных несколько лет назад, снова убивает, когда возвращается в родной город (Вальдепеньяс), рискуя быть пойманным. Тони Кинг избежал тюрьмы после убийства Росио Ваннинкхоф, но несколько лет спустя напал на Соню Карабантес, потому что изнасилования, которые он совершил между этими убийствами, не удовлетворяли его желания.
Серийный убийца стремится жить в соответствии со своей истинной природой
Во всех этих случаях именно настойчивость