Она это уже говорила… Точно в прошлой жизни, когда все началось, мы сидели на кухне у нее дома.
Хел нежно приобняла меня, и я закрыла глаза, прижимаясь к ней в ответ. Хотелось плакать, но по другой причине. Она ведь неправду сказала. У нее были Роланд, Китти и Милли – собственная семья.
А вот у меня – никого.
Я сделала то, что хотела. Однако не вернула Гейба, это невозможно. Он умер. А мне предстояло будущее в одиночестве.
Я с трудом сглотнула, а Хел вытерла глаза, смеясь над собой. Когда она искала платок в кармане, из-за шторы донесся шум.
– Тук-тук. Можно войти?
– Конечно, – дрожащим голосом ответила я. Из-за шторы показалось лицо старшего детектива Малик.
Тело отозвалось быстрее разума: я напряглась так, словно убегала от хищника, а не лежала на больничной койке. Я скрывалась от этой женщины целую вечность и не могла привыкнуть к мысли: погоня окончена.
– Как себя чувствуете? – осторожно спросила она.
Я поскорее скрыла испуг.
– Фигово. Вы… его арестовали? Коула?
Лицо Малик просветлело.
– Да. Поймали на полпути благодаря вашей записи…
– Записи? – удивилась Хел. – Какой?
– Вижу, вы в «Твиттере» давно не бывали, – суховато отметила Малик. Хел покачала головой, а Малик удивленно и слегка устало объяснила:
– За последние сутки ваша сестра, так сказать, завирусилась. Мало было загрузить подробное руководство по взлому популярного приложения, так она решила провести трансляцию из дома преступника, в который, между прочим, вломилась. Любопытное получится судебное разбирательство. Одному богу известно, где найти присяжных, не видевших трансляцию. С другой стороны, без записи мы не возбудили бы против него дело… – Она пожала плечами.
– Что? – Хел изумленно перевела взгляд с меня на Малик.
Я закрыла глаза, не в силах объяснять. Да, я по наитию вытащила телефон Гейба из рюкзака, включила, начала трансляцию, а затем сунула в передний карман, направив камеру в темноту. Понятия не имела, узнают ли по записи лицо Коула, не говоря уже про голос, или получится невнятная ерунда, где ничего не разберешь. Однако на этот телефон я возлагала все надежды – на телефон и сигнал, который он посылал Малик, точно сообщая, где найти меня… и Коула.
И Малик приняла сигнал.
Я потянулась за телефоном, когда полицейский, скотина эдакая, меня ударил. Разумеется, сильно его винить не стоит. Работа дала мне важный урок: если имеешь дело со вспыльчивыми полицейскими, нельзя лезть в карман, не предупредив. А что сделала я, человек в розыске за убийство? Потянулась к карману и его не спросила. Он же не знал про мой бок. С другой стороны, мог бы не бить так сильно! Вероятно, он своей дубинкой разорвал и без того поврежденную селезенку.
– Так значит… С моей сестры сняты обвинения? – Хел нахмурилась.
– Да. Я уполномочена заявить, что вас больше не подозревают в убийстве вашего мужа. – Малик отвечала на вопрос Хел, но смотрела на меня с состраданием в карих глазах. – Соболезную вашей утрате, Джакинта.
– Хорошо, – еле выдавила я. Горло перехватило от слез. К тому же мы обе знали, это неподходящее слово: в смерти Гейба нет ничего хорошего, и я никогда не стану прежней.
– И предъявляете Коулу обвинение в соучастии? – уточнила Хел. Малик пожала плечами, подразумевая скорее «возможно», чем «не знаю».
– Не в моей компетенции. Подозреваю, что даже с записанным признанием это сделать нелегко. Зато есть нарушение Закона о неправомерном использовании технологий. По его вине Watchdog и Puppydog фактически круглые сутки следили за пользователями через камеры, микрофон, местоположение. Также ему могут предъявить обвинения в содействии терроризму и шпионаже, когда выясним, куда поступала информация.
– Вы определили, кто за этим стоит? – спросила Хел.
– Мой отдел другими вопросами занимается, но между нами говоря, у СИС есть крепкая версия, нужно только изучить цифровые следы. Конечно, из Коула выжмут все, и в обмен на показания ему скостят срок, но будьте уверены: сядет он надолго.
Я сглотнула, пытаясь сдержать слезы.
– Спасибо вам.
Малик резковато кивнула, будто бы тоже не найдя слов.
– Так, у нас есть еще вопросы, но они подождут. Вы пока отдыхайте. Берегите себя, Джеки. Если что-нибудь понадобится… – Она положила на прикроватную тумбочку визитку и постучала. – Просто звоните.
– Спасибо, – ответила Хел и встала. – Я вас провожу. Думаю, ей надо отдохнуть. Согласна, Джеки?
Я кивнула, не решаясь заговорить. Они выскользнули за штору, шаги удалялись, открылась и закрылась дверь палаты, а затем наступила тишина.
Я закрыла глаза, и горячие слезы, которые сдерживала со смерти Гейба, заструились по щекам. В груди поднималось рыдание, удушающий комок боли грозил разорвать меня изнутри.
Все кончено. Я понятия не имела, как быть дальше. Ничего уже не могла сделать для Гейба. Не осталось причин идти шаг за шагом, как во время поисков убийцы. Я нашла его, пусть не того, кто держал нож, зато человека, который навел преступников на Гейба. А теперь?..
Со смерти Гейба я много раз жалела, что не могу плакать, а сейчас слезы хлынули сами собой. Поток не прекращался, струился по щекам на белоснежные простыни, а грудь содрогалась – не от благопристойных всхлипов, которые я представляла, а от громких, отрывистых рыданий, рвущихся против воли из глубины души, разрывая сердце и горло. Настоящая физическая боль, от которой натянулись швы на боку, а душа мучилась.
– Так-так. – Шторы раздвинулись. У кровати появился медбрат, со встревоженным видом скрестив руки на груди. За спиной у него стояла тележка, уставленная тарелками. – В чем дело?
Я только покачала головой, пытаясь найти силы и ответить: «Я не голодна, пожалуйста, уйдите», – но слова не шли с языка, и медбрат успокаивающе взял меня за руку.
– Ну же, не плачьте! – На бейдже было указано имя: Харрисон Картер. Говорил он с ямайским акцентом, как мой пожилой сосед по Солсбери-лейн. Я еще перелезла через его забор. От воспоминания о доме я разрыдалась сильнее. – Так нельзя. Вам больно?
Он угадал, и от рыданий становилось еще больнее, но я покачала головой. Плакала не поэтому. Весь морфий мира не смог бы прекратить поток слез по Гейбу.
– Вот… – Харрисон взял с тележки пластиковый поднос с тарелкой под крышкой. – Поешьте. Сразу повеселеете. У нас есть вкусный пастуший пирог для веганов.
Он протянул мне поднос, и от запаха казенной еды из заморозки меня так затошнило, что я отвернулась.
– Ну же, – ласково уговаривал Харрисон. – Хоть кусочек, ради ребенка!
Я ослышалась?..
– Что? – Слезы прекратились