Нельзя не сказать, что постгуманизм близок к новому материализму. Например, объектно-ориентированная онтология, в лице прежде всего Грэма Хармана, предлагает взглянуть на все объекты как на самостоятельные сущности, обладающие автономией и реальностью, независимо от того, взаимодействует с ними человек или нет. В своей программной статье Харман пишет:
Когда ливень сбивает виноградники или покрывает волнами озеро, эти отношения в той же мере заслуживают философии, что и непрерывный спор о наличии или отсутствии разлома между бытием и мыслью[25].
Ливень, виноградники, озера существуют на Земле, и новый материализм с постгуманизмом уделяют особое внимание их анализу в пределах философии. В этом смысле геофилософия получает от них множество инструментов. (Некоторых новых материалистов – например, Бена Вударда и Иэна Гранта – мы тоже будем разбирать в нашем курсе.) Иными словами, граница между геофилософией и современной мыслью очень и очень проницаема – и это, конечно, хорошая новость для нас.
Что нас ждет впереди?
Как земля оказывается в центре нашего мышления и нашей философии? Десять сюжетов, которые ждут нас впереди, помогут ответить на этот вопрос. Мы повстречаем множество авторов, которые покажут нам землю с таких сторон, представления о которых мы, возможно, никогда и не имели. В этом смысле прогулка по ландшафтам геофилософии готовит множество интересных и приятных встреч. Мы будем обращаться к первоисточникам и смотреть на их интерпретации, будем сравнивать разные точки зрения и делать сложные цитаты понятными, будем погружаться в философскую историю земли и геологическую историю философии.
Лекция 2. Геофилософия как концепт: земля в контексте освобождения
Сегодня в нашем сериале «Геофилософия: планета Земля» в главных ролях Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Мы обсудим их важность для геофилософии: как получилось, что именно они определили контекст разговора о Земле, который есть у нас сейчас. Этот контекст живой, и во многом он продолжает мысль Делёза и Гваттари.
Начнем с небольшой биографической предыстории: как они познакомились, почему решили сотрудничать, как это получилось. Есть две биографические линии, которые существовали до их знакомства.
Делёз до Гваттари. Делёз как автор начинал с истории философии. Первые выпущенные им книги связаны с авторами прошлого. Делёз собирал свою портретную галерею, альтернативную линию истории философии, которая противостояла линии Платон – Гегель: Лукреций и стоики, Спиноза, Лейбниц, Ницше, Бергсон; там были и писатели: Кафка, Пруст, Мазох, де Сад и другие. Как мы видим, у Делёза был достаточно широкий спектр подбора, но, наверное, главными авторами, которые определили его собственный способ мыслить, были Спиноза, Лейбниц, Ницше и Бергсон.
В отличие от Феликса Гваттари, который, по сути, нигде не учился, хотя и посещал множество занятий, ходил на публичные лекции, семинары, был знаком с Лаканом, Делёз был намного больше встроен в академическую среду и прошел этот путь с самого начала: он увлекся философией, когда был еще подростком. Вторая мировая война застала семью Делёза в Довиле – курортном местечке к северо-западу от Парижа. Из соображений безопасности родители оставили его и брата в Довиле, а сами вернулись в город. В Довиле Делёз познакомился со школьным учителем Пьером Альбваксом, который показал ему удивительный мир французской литературы – а от него был один шаг до философии. Со временем он понял, что будет заниматься «либо философией, либо ничем». Это известная цитата из интервью «Алфавит», в котором Делёз рассказывает о своем пути в философии (и не только).
После окончания университета Делёз работал преподавателем, читал курсы по своим излюбленным авторам и занимался историей философии. Но в 1968 и 1969 годах он написал две книги, которые не привязаны к конкретным авторам прошлого. Эти книги вывели Делёза на авансцену актуальной мысли того времени. Речь, конечно, о «Различии и повторении» и «Логике смысла» соответственно. Делёз все активнее проявлялся в современном ему философском контексте. Его, конечно, знали и до этого, например по книге о Ницше (ее очень сильно хвалил Мишель Фуко), о которой мы еще поговорим. Такой была биография Делёза до встречи с Гваттари. Но что же сам Гваттари?
Гваттари до Делёза. У Гваттари другая история – и тем удивительнее их встреча: то, как она случилась и как превратилась в дружбу. Гваттари был политическим активистом. Он был с детства связан с разной общественной деятельностью, например, даже успел съездить на стройку в Югославию, закладывал там фундамент вместе с бригадой[26]. Такая активная позиция потом помогла ему.
Вращаясь в среде политического активизма, Гваттари начал посещать разные публичные мероприятия – и пришел на публичную лекцию Жака Лакана. Лакан его заворожил и, по сути, стал для него главным учителем. Идеи Лакана во многом определили концептуальный аппарат Гваттари на многие годы. Сам Гваттари уже работал в клинике «Ла Борд» (а затем и возглавил ее), то есть психоаналитическая среда была ему знакома.
В Гваттари видели продолжателя идей Лакана и его анализа. Однако после знакомства с Делёзом и некоторых самостоятельных жестов Гваттари выходит из-под влияния Лакана. Они перестают общаться, пусть Гваттари и не отбрасывает психоанализ и остается в его контексте. Разрыв между Лаканом и Гваттари – достаточно интересный сюжет в истории философии.
Однако для нас важно, как происходит встреча Делёза и Гваттари. Как объединились два столь разных человека? Пожалуй, это притяжение противоположностей. Делёз – академический автор; он готов долго сидеть за рабочим столом, писать книги, рассказывать о них, читать курсы лекций. Гваттари же – человек, пышущий энергией, горящий активизмом; он получил психоаналитический опыт на практике, когда работал с пациентами в клинике. Как замечал биограф Франсуа Досс, Делёзу был необходим Гваттари, а Гваттари был необходим Делёз.
Они познакомились после 1968 года, когда Делёз наконец оправился после болезней и начал принимать более активное участие в социальной жизни. Их представил друг другу общий приятель, посчитав, что два этих человека – Делёз и Гваттари – обязательно должны познакомиться. Результатом этой встречи стала одна из важнейших работ по философии в ХХ веке – двухтомник «Капитализм и шизофрения». Были и другие работы – например, книга о Кафке, книга «Что такое философия?» В контексте их совместной деятельности и общего творчества как раз и появляется Земля как концепт, рождается геофилософия.
Но перед тем как перейти непосредственно к их совместным работам, остановимся чуть подробнее на самом Делёзе. Ориентируясь на его работы, можно проследить, как и где Земля становилась темой его размышлений. Именно с Делёза начинается путь к Земле